"Татьяна Рябинина. Приют Одинокого Слона" - читать интересную книгу автора

уже при рождении, так же как его отец и дед. Хотя внешне Макс был
рафинированным европейцем: высокий, светловолосый, со славянскими чертами
лица, удивительно похожий на мать, в генах его жил дед-тофалар. Бабушка Ира
привезла ребеночка, его, Макса, отца, из геологической экспедиции. Чем мог
привлечь ее, красивую, умную, уверенную в себе (так, во всяком случае,
рассказывал о своей матери отец), уродливый полуграмотный охотник - этого
Макс понять не мог.
Впрочем, его это абсолютно не волновало. Он-то на "чукчу" ни
капли не похож и по паспорту русский. Но вот полученную по наследству
беззащитность перед алкоголем простить своим предкам не мог. В организме
представителей малых северных народностей отсутствует фермент, расщепляющий
алкоголь, поэтому они моментально пьянеют и так же моментально спиваются.
Макс читал о том, какое жалкое зрелище представляют из себя тофаларские
поселения, живущие от одного завоза водки до другого и вымирающие самыми
стремительными темпами.
Однако считать себя алкоголиком Макс категорически
отказывался. Хотя пил много и буквально после двух - трех рюмок терял мозги.
Когда на следующий день ему рассказывали, что он вытворял накануне, верилось
с трудом. С большим трудом. Макс убеждал себя, что просто слишком много
выпил (варианты: была паленая водка; было мало закуски; он слишком устал;
было слишком жарко и так далее), и упорно пил зеленый кефир. "Я не пью под
забором одеколон, если захочу, то вообще могу не пить, а главное, я не
опохмеляюсь! - говорил он себе. - А значит, я не алкоголик".
Впрочем, пристрастие к рюмке было не единственным его
"тараканом". Макс был игроком. Игроком азартным и без тормозов даже в
трезвом виде, а уж в пьяном... Зная за собой эту, мягко говоря, слабость, он
играл по возможности только в казино и без компании, чтобы, проиграв, не
занять в горячке денег у знакомых. Стоило ему отойти от этого правила,
последствия непременно оказывались плачевными. В последний раз он проиграл
двадцать тысяч долларов и до сих пор расплачивался с долгами.
А дела в фирме, между тем, шли хуже и хуже. Она и так была не
из передовых. В газеты клиенты обращались напрямую, не прибегая к
посреднику. Радио и телевидению Макс тем более был не нужен - там бродили
совсем другие деньги. Медленно, но верно все сводилось к небольшим рекламным
щитам, буклетам и объявлениям. Конкуренты наступали на пятки. Агенты
увольнялись пачками. Конечно, приходили новые, при такой безработице
остаться без персонала не грозило, но уровень их был настолько низким, что
престиж агентства испарялся не по дням, а по часам.
Вот если бы можно было учредить свою газету - яркую, красивую,
с интересными статьями, кроссвордами. Газету, в которую потянется муравьиная
тропа клиентов. Причем газету бесплатную. Вытащив которую из почтового
ящика, никто не стал бы выбрасывать ее вместе с другим рекламным хламом.
Потом прикупить новое оборудование, самим делать рекламные ролики, пусть
сначала для кабельного телевидения. Веб-дизайнеров нанять... Но для этого
нужны деньги, деньги, деньги...
Макс тряхнул головой, в которой недовольно заворчала залитая
было кефиром боль, и перечитал факс.
Что ж, видимо, никуда от этого не денешься.
Он заказал по телефону билеты и позвонил домой. Лора сняла
трубку не сразу, и по ее голосу, игриво-расслабленному, понял: опять.