"Татьяна Рябинина. Приют Одинокого Слона" - читать интересную книгу автора

Оксане стало неловко, словно ее застали за какой-нибудь
интимной процедурой. Заметив это, Лора усмехнулась и вышла, хлопнув дверью.
Несколько дней Лорина усмешка не давала жить спокойно, каждый раз, вспомнив
о ней, Оксана краснела и с досадой встряхивала головой. "Ну и плевать я на
вас всех хотела! - говорил весь Лорин облик. - Вы такие чистенькие и
правильные, а я такое говно, но подстраиваться под вас не собираюсь!"
Впрочем, очень скоро Оксана поняла, что изводить себе
рефлексиями по поводу соседки не стоит. Это не тот человек, который, в свою
очередь, будет долго страдать из-за того, что о нем думают окружающие. Лора
по-прежнему заявлялась без приглашения поболтать, покурить, попить кофейку,
не желая понимать никаких намеков на "срочные дела" или что-нибудь тому
подобное. Выставить непрошеную гостью под зад коленом Оксана не решалась. Не
потому, что была таким уж робким кроликом и не от излишней деликатности - ее
работа к мягкости и робости не располагала. Просто Лора была бесплатным
приложением к Максу, а отношения с Максом у Вадима сложились давным-давно, и
вмешиваться в это было бы...
Оксана задумалась. А чем это было бы? Макс ей не нравился.
Точно так же, как и Лора. По ее мнению, они друг друга стоили. Вульгарная
бесцеремонная баба (да-да, именно баба, хотя ей всего-то двадцать семь) и
хамоватый алконавт, похожий на подержанного Керубино. Конечно, она могла бы
встать в позу и заявить Вадиму: твои соседи - полные придурки, и я не жалею
их видеть. Но... Во-первых, это означало выставить не с самой лучшей стороны
себя, а во-вторых, у самой Оксаны тоже была парочка подруг, которых Вадим не
переваривал. Поэтому приходилось соблюдать паритет: она терпела Макса с
Лорой и Лешу Хитонена с его противными крысиными глазками и бесцветной,
словно вылинявшей бороденкой, а Вадим, в свою очередь, честно старался не
плеваться серной кислотой, услышав в телефонной трубке голос Марины или
Ольги. Так что пытаться нарушить статус кво не стоило в любом случае.
Подслеповатое декабрьское солнце сияло вовсю, снег искрился,
как шампанское. Оксана всегда любила предновогодние дни больше, чем сам
праздник. Любила за приятно волнующую атмосферу ожидания, за надежду на
чудо, которое все равно не совершится, за предвкушение нового, лучшего. Это
была иллюзия, которая разбивалась каждое первое января, не принося, однако,
разочарования, но вновь и вновь, как птица Феникс, возрождалась в конце
года.
Радио каждые две минуты напоминало о том, что сегодня
католический сочельник, и захлебывалось в пожеланиях и поздравлениях. "А к
нам-то какое отношение имеет католическое Рождество? - в которой раз
подумала Оксана. - Мы-то ведь православные. Мало своих праздников, загребем
и чужие. Была бы водка, а праздник найдется. Хотя обидно немного, весь мир
празднует, а мы..."
Впереди показалась площадь Победы, два высоких дома-"клыка".
Когда Оксана была маленькая и их семья должна была получать квартиру, ей
было так жаль, что новый дом будет в Гавани. Она даже просила отца - на
полном серьезе! - расклеить у "клыков" объявления: а вдруг кто-то захочет
поменяться? Вспомнив об этом, Оксана улыбнулась, но тут же улыбка ее
погасла.
Из остановившейся "Чайки" вышли молодожены. Похоже, они
приехали возложить цветы к монументу Защитникам блокадного Ленинграда.
Короткая шубка, которую девушка набросила на плечи, не скрывала огромный