"Татьяна Рябинина. Бюро волшебных случайностей" - читать интересную книгу автора

заводной игрушки, имел при себе тусклую табличку с гравировкой: "Д-ръ
Фiаловъ. Поверните". Снизу белой краской было меленько подписано: "Замшина,
3 коротких".
Я призадумалась: как можно три раза коротко повернуть эту штуковину.
Мои сомнения прервал лязг отпираемой двери. Я еле успела отскочить. На
пороге стоял здоровенный, не слишком трезвый парень.
- Ку-да? - вопросил он неожиданно тонким для его комплекции голоском.
- К Замшиной, - пискнула я.
- К ней три коротких, - строго пояснил парень, захлопнул дверь и,
покачиваясь, стал спускаться вниз.
Я оторопело смотрела ему вслед. Дверь открылась снова.
- И не вздумай нажраться по дороге! - густым дьяконским басом крикнула
парню вдогонку крохотная, тщедушная женщина в грязноватом ситцевом халатике.
- Мне к Замшиной, - я поторопилась вломиться в квартиру, пока дверь
опять не захлопнулась у меня перед носом.
- Вторая дверь, - отступая в сторону, проинформировала басовитая тетка.
Узкий, похожий на кишку коридор уходил в бесконечность и там, кажется,
сворачивал влево. Света лампочки не хватало, поэтому разглядеть точно не
представлялось возможным. Вдоль стены громоздились вешалки, по большей части
пустые, но кое-где висели забытые зимние пальто и куртки. Тут же выстроились
всевозможные ящики, коробки, прикрытые пыльными тряпками, и даже
доисторического вида сундук. Откуда-то сверху свисало огромное корыто,
которое подпирал стоящий на заднем колесе велосипед. Пахло пылью, плесенью,
вареной капустой и туалетом.
В детстве мне часто приходилось бывать в коммуналках - большинство моих
одноклассников жили именно в них, да еще в общежитиях. Но в
"позднесталинских" домах, построенных у парка Победы после войны,
коммунальные квартиры были в основном трех- или четырехкомнатные. Галка до
переезда в Приморский район жила в шестикомнатной. Но такую, комнат на
пятнадцать, я видела впервые. На этаже она была одна. Наверно, и остальные в
этом доме когда-то были такие же, но их поделили надвое. В Вовкиной квартире
было "всего" пять комнат, кухня и огромная ванная, переделанная из шестой.
Я постучалась во вторую от входа дверь. В ответ раздался пронзительный
кошачий вой.
- Громче стучите! - прошамкала старушечья голова, высунувшаяся из
соседней двери. - Она спит, наверно. А дитенок у бабки.
Ну не знаю. Можно было не услышать стук, но уж вой-то должен был
разбудить и мертвого! На всякий случай постучала еще. Дверь распахнулась,
словно сама собой.
Судя по всему, интерьер огромной комнаты сохранился годов с
пятидесятых, если не раньше. С внутренней стороны дверь украшали плюшевые
малиновые драпировки с бомбошками. Овальный толстоногий стол покрыт такой же
малиновой скатертью, с такими же бомбошками. Огромный блекло-оранжевый
абажур с бахромой спускался откуда-то из-под высоченного потолка на
массивной цепи. У стены - высоченная кровать с никелированными спинками. У
бабушки в Днепропетровске тоже была такая. Помню, я очень любила отвинчивать
блестящие шарики и играть с ними.
Хозяйка обнаружилась на потертой кушетке неопределенного цвета. Она
забралась на нее с ногами и укрылась пледом, поэтому я не сразу ее и
заметила. Рядом с ней пристроился серый кот, он лежал, поджав под себя лапы