"Татьяна Рябинина. Бюро волшебных случайностей" - читать интересную книгу автора

Инна покраснела, совсем чуть-чуть, даже не покраснела, а порозовела, но
для ее мучнистой кожи было достаточно. Интересно, это в честь чего? Что не
рассказывал или что не были близко знакомы?
- Когда убирали в последний раз?
- Ну-у... Перед Пасхой. В конце апреля.
- И после этого ни разу в его квартире не были?
- А что мне там делать? Он же меня в гости не приглашал.
В последнем предложении мне послышалась нотка досады. Интересное кино!
- А что он вообще за человек был?
- Ну-у... Жадный очень. Нельзя, конечно, про покойника плохо, но что
поделаешь. Знаете, он, когда мне деньги платил, прямо страдал. Физически.
Как будто ему живот крючило.
Да уж, этого у Вовчика никогда было не отнять. Как говорится, ни
убавить, ни прибавить. За все время нашего прежнего знакомства они ни разу
даже не купил мне мороженого, не говоря уж о цветах, и не заплатил за меня в
трамвае. Оправдывался тем, что, увы, не при деньгах.
Больше ничего дельного, несмотря на все старания, от Инны добиться не
удалось. Спрашивать ее, где она находилась вечером 16 июня, было нельзя - я
же не следователь. Пора было прощаться и уходить.
Я отдала купюру, достоинство которой, похоже, Инну несколько
разочаровало, встала и пошла было к двери, но вдруг остановилась, как
вкопанная.
На письменном столе, смахивающем на чучело мамонта, стояла фотография в
рамке. Если бы мальчишке пририсовать усы, то получился бы Брянцев. Один к
одному.
Вот оно что!
- Ваш сынок? - вполне равнодушно поинтересовалась я.
- Да, - на этот раз Инна покраснела основательно. - Он у мамы в
деревне.
- Извините, а отец его, он что?.. Вам не помогает?
- Он умер, - очень быстро, почти неразборчиво ответила она. Надо же, не
соврала.
Выйдя из комнаты, я довольно-таки громко потопталась на одном месте. Из
крайней к выходу комнаты высунулась все та же старушечья голова в
сиреневатых кудряшках. Я поманила ее пальцем, который тут же приложила к
губам: тихо!
Бабка так и засияла, словно ребенок, которому неожиданно предложили
пойти в зоопарк. Я вывела ее на площадку и вытащила из портмоне сторублевку.
Она сделала стойку, как заправский сеттер.
- Ваша соседка... - сказала я таинственно и сделала выжидательную
паузу. Иногда полезно дать ход потоку сознания.
- Ой! - бабуля закатила глаза.
Не могу сказать, чтобы я была удовлетворена, но это был просто первый
сгусток, который организовался из-за того, что информация слишком долго
хранилась без употребления. Дальше она хлынула Ниагарой.
Я узнала обо всем Инкином питерском существовании, начиная с 94-ого
года, когда она приехала жить к тетке из глухой ивановской деревни. О том,
как поступила в институт культуры, о том, как тетка умерла и оставила ей
комнату и кота.
- А ребеночек у нее... - я снова сделала выжидательную паузу.