"Татьяна Рябинина. Бюро волшебных случайностей" - читать интересную книгу автора Инна покраснела, совсем чуть-чуть, даже не покраснела, а порозовела, но
для ее мучнистой кожи было достаточно. Интересно, это в честь чего? Что не рассказывал или что не были близко знакомы? - Когда убирали в последний раз? - Ну-у... Перед Пасхой. В конце апреля. - И после этого ни разу в его квартире не были? - А что мне там делать? Он же меня в гости не приглашал. В последнем предложении мне послышалась нотка досады. Интересное кино! - А что он вообще за человек был? - Ну-у... Жадный очень. Нельзя, конечно, про покойника плохо, но что поделаешь. Знаете, он, когда мне деньги платил, прямо страдал. Физически. Как будто ему живот крючило. Да уж, этого у Вовчика никогда было не отнять. Как говорится, ни убавить, ни прибавить. За все время нашего прежнего знакомства они ни разу даже не купил мне мороженого, не говоря уж о цветах, и не заплатил за меня в трамвае. Оправдывался тем, что, увы, не при деньгах. Больше ничего дельного, несмотря на все старания, от Инны добиться не удалось. Спрашивать ее, где она находилась вечером 16 июня, было нельзя - я же не следователь. Пора было прощаться и уходить. Я отдала купюру, достоинство которой, похоже, Инну несколько разочаровало, встала и пошла было к двери, но вдруг остановилась, как вкопанная. На письменном столе, смахивающем на чучело мамонта, стояла фотография в рамке. Если бы мальчишке пририсовать усы, то получился бы Брянцев. Один к одному. - Ваш сынок? - вполне равнодушно поинтересовалась я. - Да, - на этот раз Инна покраснела основательно. - Он у мамы в деревне. - Извините, а отец его, он что?.. Вам не помогает? - Он умер, - очень быстро, почти неразборчиво ответила она. Надо же, не соврала. Выйдя из комнаты, я довольно-таки громко потопталась на одном месте. Из крайней к выходу комнаты высунулась все та же старушечья голова в сиреневатых кудряшках. Я поманила ее пальцем, который тут же приложила к губам: тихо! Бабка так и засияла, словно ребенок, которому неожиданно предложили пойти в зоопарк. Я вывела ее на площадку и вытащила из портмоне сторублевку. Она сделала стойку, как заправский сеттер. - Ваша соседка... - сказала я таинственно и сделала выжидательную паузу. Иногда полезно дать ход потоку сознания. - Ой! - бабуля закатила глаза. Не могу сказать, чтобы я была удовлетворена, но это был просто первый сгусток, который организовался из-за того, что информация слишком долго хранилась без употребления. Дальше она хлынула Ниагарой. Я узнала обо всем Инкином питерском существовании, начиная с 94-ого года, когда она приехала жить к тетке из глухой ивановской деревни. О том, как поступила в институт культуры, о том, как тетка умерла и оставила ей комнату и кота. - А ребеночек у нее... - я снова сделала выжидательную паузу. |
|
|