"Татьяна Рябинина. Grillen" - читать интересную книгу автора

В этот момент в дверь позвонили. Сначала робко и коротко, затем еще
раз - громко и настойчиво. Засунув карандаш в пружину блокнота, Андрей
подошел к двери и посмотрел в глазок.
На площадке, переминаясь с ноги на ногу, стояла девушка лет
шестнадцати-семнадцати. Невысокая, худенькая, коротко стриженая, в
мешковатых штанах, то ли спортивных, то ли пижамных, и белой футболке.
Вряд ли она так по улице шла, подумал Андрей. Наверняка соседка. К тому
же посторонние звонят снизу. Может, что-то случилось, нужна помощь?
Он открыл дверь. Увидев его, девушка испуганно сделала шаг назад. Ее
лицо - до странного бледное, с россыпью мелких веснушек на вздернутом носу -
перекосила страдальческая гримаса. Всплеснув руками, словно исполняя роль в
водевиле, девушка быстро затараторила по-немецки. Из этого водопада Андрею
удалось выудить всего две рыбы: знакомое имя Филипп и часто повторяемое, но
от этого не ставшее более понятным гортанное слово - то ли "гриль", то ли
"грилле", то ли "гриллен".
Филиппом звали хозяина студии, которая на две недели стала для Андрея
пристанищем. Они оба участвовали в полудикой международной
интернет-программе обмена для студентов творческих специальностей. Еще зимой
Андрей просмотрел несколько десятков предложений и выбрал крохотный немецкий
городок на Рейне. Соблазнили обещанные средневековые красоты и "удобная
студия с отличным освещением". До этого Андрей уже побывал подобным образом
в Шотландии и Греции, написал множество пейзажей и теперь жаждал рыцарской
романтики. Двухметровый светловолосый зигфрид по имени Филипп, казалось,
заполнил собою всю его крохотную квартирку. Он бегло говорил по-английски и
даже немного по-русски ("Моя прадьедушка была русский плен"). Андрей знал
по-немецки несколько слов из лексикона фильмов "про войну", свободно говорил
по-французски (спасибо спецшколе!) и сносно по-английски. Так что общий язык
они нашли без труда - во всех смыслах. Дойч получил всевозможные ценные
бытовые указания, выдал такие же Андрею, проводил его до метро и отправился
рисовать мосты и белые ночи. Андрей погрузился в чартерный самолет и к
вечеру благополучно добрался до места своего "пленэра".
Городок выглядел декорацией к историческому фильму. Ощущение
нереальности не покидало Андрея с того самого момента, как он вышел из
рейсового автобуса на площадь у городской ратуши. Десять минут пешком по
кривым узким улочкам, сверяясь с картой, - и он оказался у "своего" дома.
Классический белый фахверк с коричневыми диагональными балками и нависающим
над улицей вторым этажом. Немного диссонирующая зеленая черепица покатой
крыши с огромным врезанным в нее окном. Цветущие настурции в подвесных
ящиках. Издающая умопомрачительные запахи кондитерская внизу.
Андрей открыл ключом притаившуюся в узенькой подворотне дверь и
оказался... пожалуй, ни питерская "парадная", ни московский "подъезд" сюда
явно не подходили. Это было что-то совсем другое - площадочка не больше двух
квадратных метров, пять почтовых ящиков на зеленой стене и крутая винтовая
лестница - вниз, в подвал, и вверх. На такие же крохотные лестничные
площадки выходили двери двух квартир и еще одна - как выяснилось позже,
общей уборной.
Вскарабкавшись на площадку третьего этажа, Андрей обнаружил, что
лестница превратилась в какой-то корабельный трап - багаж пришлось
втаскивать в три приема. Зато у мансарды площадка была просто пугающе
огромной - Филипп даже поставил там стол для пинг-понга. Освещение в студии