"Татьяна Рябинина. Растворил я окно..." - читать интересную книгу автора

Андрюша, а давай ты на мне женишься. Стою, глазами хлопаю, как идиот. Она
мне объясняет: любовь-морковь - это все хорошо, но быстро проходит, а мы сто
лет знакомы. В результате у меня специальность, к которой я никогда не
стремился, работа, которую терпеть не могу, и жена... У которой своя
собственная жизнь.
- Почему она не с вами?
- Уехала раньше. Не стала моего отпуска ждать. Я же говорю, у нее своя
жизнь: свадьба у Маши, день рождения у Паши. И так далее.
- У вас нет детей?
- Нет. Она не хочет. Фигура... Да и возни с ними - сопли, вопли. Это
она так говорит.
За разговором ночь прошла незаметно. Граница, таможня... Поменяли
колеса. Побежали навстречу зеленые Карпаты. День тек сквозь пальцы, как
сухой песок. О чем они только не говорили - и каждое слово Селены отзывалось
в Андрее так, словно гитарная струна на родную ноту. И все же... Как будто
тонкая прозрачная стена стояла между ними. Они даже на "ты" не перешли. Он
словно руками себя сдерживал: осторожно!
- Надо пораньше лечь, - сказала Селена. - Ночь не спала, а Вильнюс
рано.
И снова он лежал без сна. Сирень на столике съежила и чуть опустила
свои пенные кисти, и запах, по-прежнему сильный, был уже немного другим -
отчаянным или отчаявшимся, умоляющим. Или ему так казалось? Селена тихо
спала, повернувшись к стене. Андрей смотрел на ее узкую спину под простыней
и думал о том, что всего за сутки эта девушка стала ему настолько близкой,
что отрывать ее от себя придется по живому. Как будто прожили вместе всю
жизнь. А произойдет это всего через несколько часов. Потому что у него ни за
что не хватит духу одним махом изменить все. Да и она... Даже если бы он и
решился... Она просто скажет, что он сошел с ума. Только и всего.
Селена повернулась, ее рука, голубоватая в лунном свете, беззащитно
свесилась в пропасть между полками. Вздохнув поглубже, Андрей протянул руку
и коснулся ее пальцев. Рука Селены вздрогнула и шевельнулась, чтобы
ускользнуть, но он удержал ее. Он гладил ее пальцы, ладонь, запястье так
нежно, как только мог, словно умоляя вместе с сиренью: не отталкивай меня,
побудь со мною. И вдруг почувствовал, что ее напряженная вначале кисть
расслабилась, и ее пальцы ответили ему.
Где-то глубоко внутри грубый голос говорил ему: что за сопли, встань,
стащи ее с полки, уведи в тамбур, она только рада будет. Но он знал:
послушаться его - убить все, потому что с ней так - нельзя. И поэтому
вкладывал в свои прикосновения всего себя, всю свою нежность и тоску, едва
сдерживая стон от невозможности просочиться в нее через кожу, раствориться в
ней и стать одним целым.
Что-то пробормотала во сне пожилая соседка, Селена замерла и осторожно
отдернула руку. "Спокойной ночи", - прошептала она.
Андрей решил, что спать не будет. И утром скажет ей... скажет... И
уснул - как в омут провалился. И проснулся от легкого прикосновения к щеке.
Селена стояла одной ногой на краешке нижней полки, лицо ее было
близко-близко.
- Подъезжаем, - прошептала она. - Не говори ничего.
Она наклонилась и поцеловала его.
- Позвони мне.