"Гелий Рябов. Конь бледный еврея Бейлиса " - читать интересную книгу автора

входило освещение и разработка революционных сообществ и партий.
Войдя в приемную начальника и заметив у окна за столом невзрачного
чиновника (жандармских офицеров в отделе практически не было, тонкая работа
всегда поручалась штатским), вежливо назвал себя, дружелюбно, с улыбкой,
осведомился - кому же понадобился "в такую рань".
Чиновник сухо наклонил голову и мгновенно исчез за дверьми красного
дерева. Отсутствовал недолго и появился с почтительной улыбкой на тонких
злых губах:
- Владимир Алексеевич ожидают. Оружия у вас нет?
- Я ведь не офицер, - удивился Евдокимов.
Чиновник изобразил на вытянутом прыщеватом лице величайшее сочувствие:
- Прошу извинить, таков-с порядок-с, уж не обессудьте...
Монастырская манера разговора несколько обескуражила, да еще вопрос об
оружии... "Кто же этот "Владимир Алексеевич"? - ломал голову, входя в
кабинет. - Вроде бы всех знаю - министра, товарищей оного, заведывающих
отделами... А вот в этом кабинете - как-то не пришлось".
Кабинет был огромный, на четыре окна, занавешенных тяжелыми бархатными
портьерами наглухо. Но неживой свет от огромной электрической люстры под
неожиданно высоким потолком обрисовывал все предметы ярко, линейно, даже
как-то сухо. "Ага, вот и оне, собственной персоной", - пробормотал под нос,
заметив за массивным столом зеленого сукна человека в цивильном, лет
тридцати пяти на вид, с бородкой а-ля Филипп (недавний дворцовый
лекарь-целитель, смененный Распутиным) и гвардейскими усиками. Вид был не
то чтобы несуразный - несолидный как-то...
- Позвольте рекомендоваться, - сказал, улыбаясь приветливо-скромно.
- Мне все о вас известно, - дружелюбно улыбнулся в ответ Владимир
Алексеевич. - Меня вы не знаете, впрочем, этого и не надобно. Мы
встречаемся в официальном месте, конспиративно (того дело требует), и вы
можете мне всецело доверять. Как и я вам... - Улыбка расцвела как утреннее
солнышко. - И еще: чтобы последние сомнения оставили вас, - снова
лучезарная улыбка, - скажу: здесь, в разговоре с вами, я представляю
высшие, так сказать, интересы и даже некоторым образом высшую власть. А
теперь приступим к делу. Я прошу вас слушать очень внимательно и запоминать
как следует. Заметки делать воспрещается - как теперь, так- особенно -
после нашего с вами свидания. Кстати: среди сведений, которые мы,
разумеется, собрали о вас, есть и такое: обладает феноменальной памятью.
Это очень важно. Итак...
Из длинного рассказа Владимира Алексеевича выходило, что в самое
ближайшее время в городе Киеве должны произойти события, которые, возможно,
затронут устои и основы государственного порядка, а посему следует
чиновнику, надворному советнику1 Евдокимову бдительно таковые события
отслеживать и быть в курсе мельчайших подробностей. Действовать надобно
конспиративно, под прикрытием, и лишь в самом крайнем случае обращаться к
общей или сыскной полиции, в Губернское жандармское управление, Охранное
отделение и судебной власти.
- Каким же образом я соберу или получу информацию? - удивился
Евдокимов. - Все агентурные связи в руках перечисленных вами ведомств,
именно они смогли бы - на мой взгляд - каждый по своей линии окрасить
интересующую картину - буде она возникнет, конечно... Я не совсем
понимаю...