"Василий Ряховский. Евпатий Коловрат." - читать интересную книгу автора

толмачей, ни Федор, ни его дружина не обнажили голов, шли, высоко неся
серебряные шлемы и держа руки на шитых поясах.
Батый привстал с пуховых подушек и сделал один шаг навстречу Федору.
Князь снял шлем и поклонился хану.
Тот дотронулся правой рукой до груди и улыбнулся.
Был Батый еще не стар, широк лицом и красен. В косом разрезе век
горели круглые и быстрые глаза. Высокие скулы и острый подбородок
обрамляла прямая и редкая борода.
"Степной сарыч!" - подумал Федор и начал говорить заученное
приветствие.
Бытый обласкал князя Федора и его приближенных. Подарки, поднесенные
русскими, польстили хану настолько, что он без всяких церемоний вышел из
шатра посмотреть дареных скакунов. Золото, меховые шубы, парчовые ткани
Батый начал раздавать своим ближним тут же, у входа в шатер.
После того начался пир.
Среди дружины князя-изгоя Глеба нашел Ополоница многих сверстников
своей молодости и через них знал о каждом шаге предателя. Ему было
известно, что Глеб торопил Батыя, всячески разжигал его рассказами о
богатстве Руси и о ратной слабости русской людей. Близкая зима, по словам
Глеба, только послужит к пользе хана, потому что не проезжи и непрохожи
русские леса и топи весной и осенью.
Когда Батый говорил об этом Федору, тот только поводил глазом в
сторону предателя, сидевшего справа о хана, и твердо стоял на своем:
- Богата Русь, то правда, но и сильна ратной доблестью. Не доводилось
еще некому из чужеземцев покорить Русь под свое иго.
- На Руси частые усобицы князей, Мало воинов в городах. Рязань стоит
некрепко! - заговорил Глеб с позволения хана.
- Изгой долго скитается по чужим странам и не знает, что за эти годы
еще сильнее окрепла Русь. Смерть постигнет всякого, кто посмеет воевать
Русь.
- Хвастает мальчишка! - гневно вспыхивал Глеб.
- Предателей на Руси вешают за ноги и дают воронью клевать их черные
сердца! - отвечал Федор.
Батый переводил взгляд с одного спорщика на другого. Юный Федор был
более приятен хану, чем злой, высохший от жажды мщения старый русский
князь, живущий ныне его подачками. Батый делал знак рукой, и толмач
передавал Глебу приказ повелителя сомкнуть уста.
Так было несколько раз. И все больше склонялось сердце Батыя на
сторону молодого русского князя.
Хан звал Федора в свой шатер, Устраивал для него конские ристалища
[состязание]; для Федор плясали, извиваясь, нарядные пленницы хана; густые
вина и пряные сладости Востока подавались к столу русского посла.
Батый отдал приказ не разорять русских порубежных селений и сказал
Федору, что не станет воевать Рязани, уйдет с ордой в степи, а клеветника
Глеба прикажет убить и выбросить на съедение сторожевым псам. Однажды
Ополоница вышел из своего шатра, когда все в татарской орде спали мертвым
сном. Старому воину не спалось - ныли старые рана и дума о Федоре гнала
дрему.
Над степью стоял полный месяц. Небо было сине и чисто. Со стороны
коновязей слышался хруст коней, жующих ячмень. Меж шатров показался