"Илья Рясной. Бугор" - читать интересную книгу автора

- Ну ты, черт, пуганый, - осуждающе произнес жилистый. - Мы же не
мокрушники поганые. Разойдемся по-хорошему.
- Честно?
- Слово, - кивнул жилистый.
Он сунул руку в карман и вдруг быстро выкинул ее вперед захлестнул
горло жертвы и начал растягивать руками.
Лабаз дернулся, выгнулся, рванулся вверх. Но сознание уже мутилось.
Все уплывало в темноту.
- Барыгу удавить - святое дело, - оскалившись, выдал жилистый,
придерживая тело и укладывая его поудобнее на диван.
- Да, - согласился его напарник, вскрывая паркет.
- Нашел там бабки?
- Есть... Надо было еще поработать с ним, - вздохнул широкоплечий,
вдыхая жадно воздух и перебирая пальцами пачку зеленых. - Еще бы дал.
- Нет времени. Уходим в туман.
- Пошли, - кивнул широкоплечий, беря пакет с изумительным, сияющим
сочными красками портретом Кустодиева, который уже одиннадцать лет гулял
по черному рынку, переходя от спекулянтов к ворам, от воров к барыгам и
обратно.

***

Мне страшно не хотелось вставать. Я с трудом вынырнул из полусна.
Солнце светило прямо в глаза. Почему оно светит мне прямо в глаза, если я
вчера зашторил окно? Почему, а?.. Потому! Просто кое-кто уже полчаса как
встал с дивана, от избытка жизненной энергии отдернул шторы и уже полчаса
наводит марафет в ванной. И шум, который как наждаком по ушам - это звук
душа. Кира способна плескаться часами... Сколько раз просил ее не
распахивать поутру шторы! Как об стенку горох. Крайняя педагогическая
запущенность.
Я приоткрыл глаз, посмотрел на часы и опять зажмурился. Будильник
зазвонит через пятнадцать минут. Пятнадцать минут, четверть часа - как это
мало для человека, который не прочь подрыхнуть еще часика три-четыре.
Не хочу вставать. Хочу спать и спать... Но весь остальной мир не
хочет, чтобы я спал. И я вынужден подчиняться. Скоро зазвонит будильник. Я
встану. Ринусь в холодный душ. После десять минут подрыгаю руками и
ногами, поколочу кулаками и ногами по кожаной груше, вызывая недовольство
Киры. Да, я обязательно буду колотить изо всех своих немалых сил по груше,
хоть сейчас, в полудреме, это и кажется нереальным. Буду напрягаться,
потому как мне нельзя распускаться. Волевой человек отличается от
неволевого прежде всего тем, что всю жизнь находит силы сам себя
насиловать.
- Эй, соня, пора вставать, - эти слова принадлежали Кире.
Откуда, спрашивается, у нее столько сил? Полночи заниматься
эротической гимнастикой. Вскочить в полседьмого. Слопать остатки еды в
моем холодильнике - а она их слопала, иначе не бывает.
- Встаю, - вяло пробормотал я.
Она попыталась нырнуть ко мне в постель и пожертвовать наведенным
марафетом, но я эту попытку пресек. Мне нужно под душ и молотить по груше.
Да и ночи хватило.