"Илья Рясной. Бугор" - читать интересную книгу автора

Трупы еще не вывезли. Два тела - пожилого седобородого мужчины в
спортивном костюме и полной женщины в домашнем цветастом платье - лежали в
большой, заставленной старинной мебелью комнате. Из-под потолка бросал
мягкий желтый свет матерчатый абажур.
Сколько я за свою жизнь насмотрелся вот таких тел - с колотыми и
рублеными ранами, с признаками удушения и отравления. Но когда видишь труп
человека, которого неплохо знал и с которым встречался месяц назад, это в
первый миг кажется нереальным, как плохая театральная постановка в которую
никак не получается поверить. И требуется некоторое время, чтобы осознать:
знакомый тебе человек переселился в мир мертвых. Нужно время, чтобы
признать сей факт окончательным, обжалованию не подлежащим. Чтобы хоть
немного привыкнуть к нему.
Я присел на колено возле трупа профессора Тарлаева. Две пули - в
спину и в затылок. Аккуратненькие такие дырочки, через которые утекла
жизнь.
- Эх, Святослав Васильевич, Святослав Васильевич, - прошептал я и
вздохнул.
Профессор был человеком исключительным. Он обладал громадной
эрудицией и знал, казалось, все про все. Он всегда был готов помочь людям.
Меня он не раз консультировал по вопросам искусства. А еще он был добряком
и любителем хорошего коньяка. И все происшедшее поражало своей
несправедливостью.
Я встал, провел ладонью по стене. В последний раз, когда я был здесь,
на этих стенах висели прекрасные картины. Здесь были Поленов и Сарьян,
Кустодиев и Левитан. И мне с этой зияющей пустотой на стенах свыкнуться
было не легче, чем с телами на полу. Обычные цветастые обои с квадратиками
на месте картин выглядели уродливо, как окна с разбитыми стеклами. Я знал,
как все выглядело раньше. И я чувствовал, как пусто теперь здесь. Другие
этой пустоты не ощущали.
В этой квартире еще недавно был уютный, очаровательный мир старой
московской интеллигенции - эдакий осколок прошлого. Это тот мир, где по
старинке слушали не поп-группу "Мумий Тролль" и беззубого Шуру, а Шаляпина
и Козловского, где по неисправимой старомодности читали не "Месть
Бешеного", а Гоголя и Тютчева, где считалось более пристойным занятием
печатать работы в научных журналах, а рекламу о продаже средства от
тараканов в газете "Экстра-М" чтобы сбыть лежалый товар. Ясное дело -
долго так одолжаться не могло. И большой мир ворвался в этот маленький
мирок в виде киллера с пистолетом. Большой мир прошелся танковыми
гусеницами, не оставив камня на камне.
- Давность наступления смерти? - спросил я Леху Зайцева заместителя
начальника местного отделения по оперработе.
- Где-то трое суток, - сказал Зайцев. - Во вторник Тарлаев должен был
выйти на работу. Значит, накануне...
- Из чего стреляли?
- Может, из револьвера, - пожал он плечами. - Гильзы не обнаружено.
Калибр где-то около девяти миллиметров...
- "ПМ"?
- Эксперт говорит, не похоже... Стандартно, по два выстрела на
человека. На поражение и контроль. В шесть патронов уложился.
- Почему в шесть?