"Илья Рясной. Право выжившего" - читать интересную книгу автора

- Работаем? - спросил Гвоздь на совещании с ближайшими помощниками.
- Я - за, - возбужденно воскликнул Матрос.
- Навар - крутой, но условия очень жесткие. Партнеры - непонятная
московская команда.
- А не ментовские ли это гадские игры? - спросил Зыря, отвечающий в
организации за поборы с вещевого рынка, заказное выбивание долгов и
решение силовых вопросов.
- Нет, - возразил Гвоздь. - У них сильные рекомендации. Но о них
почти никто ничего толком не знает. В густой тени скрыты. Или комитетчики
бывшие, или афганцы. Похоже, у них какие-то забугорные выходы, товар за
кордон пойдет. Условия ставят жесткие. Не укладываемся в срок - нарываемся
на серьезный разбор. Ну, как?
- Можно попытаться, - помялся Зыря. - Хотя...
- Да чего "хотя" ? - взорвался Матрос. - Такие бабки наварить, а
трудов - ноль. Надо подписываться.
- Решено, - хлопнул ладонью по столу Гвоздь.

Глава девятая
АВТОМЕХАНИК

Соболев не был вором или грабителем по призванию. Он был
автомастером. И автомастером отличным. За то и кличку получил
соответствующую - Кардан. Он ощущал биение мотора, как стук собственного
сердца, и мог восстановить безнадежно искалеченные машины.
Страсть к автомашинам жила в нем с детства. В юном возрасте он
потерял сон, мечтая о собственном мотоцикле.
Рано или поздно мотоцикл он украл бы, если бы родители не подарили
ему красную, с никелированными деталями, роскошную "Яву". После ПТУ
отслужил в армии, а затем устроился в автосервис, где проработал семь лет.
Работа в автосервисе вполне соответствовала его наклонностям. Там его
уважали и ценили за золотые руки. Со временем подобралась клиентура,
потекли деньги, купил свою машину. От дядьки по материнской линии,
отбывшего в соответствии с пятой анкетной графой в края зарубежные и для
большинства советских людей запретные, Соболеву достался, не безвозмездно,
естественно, прекрасный гараж. О дядьке Соболев вспоминал без особого
уважения, поскольку человек он был нудный, большой скряга, а письма, где
новоявленный американец описывал свою новую сказочную жизнь, раздражали
недостижимостью волшебных супермаркетов, сияющих лимузинов, повсеместного
сервиса. Дядькин гараж очень пригодился, когда в девяносто первом году, в
разгар всеобщего дефицита, Соболева выгнали с АвтоВАЗа. Шум тогда поднялся
страшный: "Спекуляция запчастями!.. Позор на коллектив!.. Таким у нас не
место!.." Это Соболев, оказывается, позорил коллектив, где деньги
прилипали ко всем, начиная от директора и кончая, наверное, чердачными
крысами. Кто-то должен быть крайним, и им оказался Соболев. Он был с
позором изгнан, отлучен от кормушки, из которой его бывшие коллеги
продолжали кормиться с неослабеваемым усердием. Но полбеды, если бы на
этом все закончилось. Соболев стал одним из последних, кто пострадал от
статьи за спекуляцию. Осудили - дали условно. После этого, помыкавшись
пару лет в разных шарагах, но так и не найдя там ни счастья, ни денег, он
оборудовал гараж и взял патент на индивидуальную трудовую деятельность.