"Илья Рясной. Право выжившего" - читать интересную книгу автора

большей части культурной элиты, которые он без всякого зазрения совести
тут же выносил на суд вечно падкой до подобной тухлятины общественности.
Так как в городе Толик мог все - поднять ажиотаж вокруг какого-то
человека, смешать его с грязью, приподнять до небес, сделать рекламу или
убить репутацию, да еще имел большие связи в московских газетах и на
телевидении, перед ним заискивали режиссеры, артисты, писатели и
чиновники. Стервятником Толик порхал с презентации на презентацию, с
юбилея на юбилей, нацепив на лицо презрительно-высокомерно-снисходительную
мину, и срывал преданные улыбки от людей, которые осторожно за его спиной
перешептывались о том, что такое надутое ничтожество, как Падуев, еще
поискать.
В этот день Толик справлял свое тридцатидвухлетие. Он пригласил
модную рок-группу, повара из лучшего городского ресторана, да еще
намеревался поразить гостей костюмом "от Версачи". Его бессистемные жадные
метания в мире культуры, запутанные интриги, да еще полууголовная
рекламная деятельность приносили неплохой доход.
Вечер должен был доставить Матросу массу положительных эмоций. Все
сливки культуры города будут лизать зад Толику.
А тот в свою очередь будет лизать зад Матросу. И тогда Матрос в
очередной раз убедится в том, кто теперь при козырях, а у кого на руках
одни шестерки.
Матрос небрежно, одной рукой, на девяноста километрах вел свою
"девятку". На сиденье рядом с ним расположилась Лиля - референт в липовой
фирме, созданной группировкой для проворачивания разных махинаций.
Основные обязанности у Лили были далеки от записанных в трудовом договоре.
Решать какие-то вопросы по работе она не могла в принципе, поскольку не
имела для этого ни образования, ни мозгов, да и документы составляла с
пятью ошибками в трех словах. Она владела другим искусством и, дабы не
терять времени, продолжала совершенствоваться в нем. Томно закатывая
глаза, она шарила рукой где-то между ног Толика.
- Да тише ты, - выругался он, когда пальцы Лили чересчур сильно
впились в его плоть.
- Ну, котик, - томно дыша, она привалилась всем телом к нему.
- Осторожнее! - успел крикнуть он, отталкивая ее. На миг потерявшая
на большой скорости управление машина вильнула. Матрос вдавил педаль
тормоза, но машина пошла боком к обочине. Матрос сжал зубы, напряг ноги и
впился руками в руль. Бух - машина выпрыгнула с насыпи и пролетела
несколько метров, ухнула в лужу, разбрызгивая грязь и воду, накренилась
опасно, едва но перевернувшись, а потом въехала в неизвестно откуда
взявшуюся за городом, торчащую из земли бетонную плиту.
Ветровое стекло покрыл морозный узор - это поверхность пошла
трещинами от удара. В глазах Матроса заплясали искры.
Грудь его ткнулась в руль.
- У-е, - застонал Матрос и провел по лицу ладонью. Потом ощупал
ребра. К удивлению своему, он обнаружил, что почти не пострадал. Он
оглянулся на Лилю, и сердце его тревожно екнуло.
- Э, Лилька, жива?
Она пошевелилась и проскулила.
- Не бойся, котик, я в порядке.
Тут-то Матрос и сорвался. Он растворил несколькими ударами ноги и