"Илья Рясной. Скованные намертво" - читать интересную книгу автора

Ледокол вытащил из кармана мятую пачку денег - сумма казалась немалой.
- Не надо, - Аверин помахал головой.
- Ладно. Деньги нужны, работа - заходи, посодействую. Спортсмены нам
нужны. Давай, самбист. Не кашляй.
Кашлять, впрочем, было впору самому Ледоколу - он неуверенно встал,
качнулся, прижал руку к порезанному боку и побрел, шаркая, по улице.
- Пока, - прошептал Аверин.
Самбисты были нужны не только Ледоколу, но и Вооруженным Силам. Через
два дня Аверина призвали в армию, и он оказался на Севере в конвойных
частях. Так началась немыслимая еще недавно для него карьера сотрудника
правоохранительных органов. Там постигались азы работы, ставшей для него
всей его жизнью.
Как спортсмен, он оказался в группе по розыску беглых заключенных. Им
разрешали отпускать длинные волосы и драли как Сидоровых коз на занятиях
по стрелковой подготовке, рукопашному бою, тактике оперативных мероприятий
и задержаний преступников. Там он увидел впервые, что такое человек,
полностью утративший человеческий облик, превратившийся в бешеного пса. Он
помнит лицо, искаженное лютой ненавистью, помнит, как заточка касалась шеи
заложника, как дрожал в руках его, сержанта внутренних войск Аверина,
пистолет...
Десять лет минуло с той поры. Сегодня Аверин - старший
оперуполномоченный по особо важным делам ГУУР МВД. Из его цепкой памяти,
как из хорошего сейфа, не пропадало ничего. И он сразу вспомнил
незнакомца, назначившего по телефону эту странную встречу.
- Добрый день, Аверин, - произнес седой мужчина, поднимаясь с
лавочки, на которой сидел, мирно почитывая газету.
- Здравствуй, Леха Ледокол.
- Запомнил?
- Запомнил.
- Глаз - алмаз. Молодец. Настоящий опер, - он присел на скамейку,
похоже, не слишком опасаясь испачкать дорогой плащ.
Видел его Аверин только один раз, да и то при свете фонаря. Тогда это
был обычный приблатненный парень в потертом костюмчике. Сегодня он
превратился в солидного джентльмена, одетого с иголочки. "Такой прикид
должен влететь в копеечку", - подумал Аверин, мазанув взглядом по золотым
с бриллиантами запонкам, по тысячебаксовым туфлям из крокодиловой кожи и
скромному плащу - только за этой скромностью скрывался большой шарм и
большие деньги. Руку седого оттягивали часы - Аверин видел такие у одного
клиента, по заключениям экспертов, они тянут на одиннадцать тысяч
долларов. Судя по всему, Ледокол круто пошел в гору. Но внешне он
изменился не слишком сильно. Волосы, правда, стали совершенно белые -
редкие черные пряди исчезли. И на лбу пролегли две глубокие морщины. Но
осталось главное - глаза, в которых застыло какое-то сумрачное понимание,
нечто такое, что познал этот человек. Какая-то темная мудрость. От этого
взора становилось не по себе.
- Ничего не забываешь, самбист. В этом мы похожи. Я тоже не забываю
ничего, - в этих словах прозвучала некая многозначительность. Он
критически осмотрел собеседника. - А ты не особо процветаешь. Плохо тебя в
милиции кормят.
- Мне хватает.