"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

его спускается завеса спокойствия. С обеих сторон вырастают двое мурз в
длинных шелковых халатах, подпоясанные кожаными поясами.
- Что решили наисветлейший хан и его мудрый визирь?
Щурясь на солнце, склоняющееся к закату, визирь неторопливо говорит:
- Пойдем мы особо, казаки особо. Вместе итти - не было б нам вреда от
казаков.
Мурзы одобрительно закивали бородами. Конечно. Лучше держаться от них
подальше. И ясырь попутный удобнее брать, свободы больше.
- А еще потому, батыры... - посмотрел на них пристально и подумал:
нет, еще не время говорить.
Зевнул, прикрыл рот ладонью и пошел в свой шатер. Точно вырезанные из
камня, застыли караульные аскеры. Одни глаза живые.
Усевшись в своем шатре на подушки, визирь размышлял:
- Отдельно итти удобнее. Если аллах отвратит от нас свое лицо, и
будет неудача, легче сказать королю: <Не воевать к тебе пришли, а пришли
за данью, которую ты третий год задерживаешь...> Разумно придумано. А кто
придумал? Он, визирь. Оценит ли это достойно его повелитель?
При воспоминании о хане на умиротворенное лицо визиря ложится темная
тень злобы.
Солнце опустилось за окоем. Сизая туча пыли все еще плывет над
степью, приникая к потоптанной тысячами конских копыт земле. В таборе
затихает шум. Обратясь лицом к востоку, татары творят намаз.
...Гетман, вернувшись в табор, сказал Выговскому:
- Понял, почему визирь настаивал, чтобы мы особо шли? Ах, подлый!..
Выговский загадочно улыбался... Стоял, опершись плечом о столб,
посреди шатра. Хмельницкий раздраженно швырнул булаву на разостланную на
земле кошму, сбросил кунтуш, оголился по пояс и вышел из шатра. Ленивый
ветер ластился к ногам, что-то ворошил в примятой траве. Обнимая широким
полукругом шатер гетмана, стояли лагерем сотни, рядом вдоль шляха
бесконечной цепью тянулись на запад возы с пехотой.
Казак поливал гетману из ведра. Лил на шею, на руки. Гетман довольно
жмурился, покрякивал. Освежившись, вытерся рушником. Джура подал свежую
рубаху, помог одеться.
...Ночью в шатре гетмана горели свечи в пятисвечниках. На коврах,
поджав под себя ноги, сидели полковники Морозенко, Бурляй, Громыка, Нечай,
Гладкий. Выговский стоял возле гетмана, который со щепкой в руке нагнулся
над картой. Гетман был в одной рубахе, заправленной в широкие синие штаны.
В шатре было напряженно тихо. Время от времени долетали возгласы
сторожевых:
- Посматривай!
Нечай изо всех сил боролся со сном. Усталость валила его. Загнав
коня, который пал замертво перед казацким лагерем, он всего час назад
прискакал из своего полка на раду старшин. От пыли его лицо казалось
свинцовым. Волосы на голове посерели и слиплись от пота. Нечай качался,
поджав под себя ноги. Наконец не выдержал, навалился плечом на Морозенка,
сидевшего рядом, и задремал. Но тут же встрепенулся от басовитого голоса
гетмана.
- Вот что, полковники, - говорил гетман, водя щепкой по карте, -
мыслю так: войско Вишневецкого надо запереть в Збараже, замок обложить и
отрезать от каменецкого войска и главных коронных сил короля. Итти спешно