"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

Канцлер дрожал от злости. Вот она, первоклассная армия! Быдло! Он
перегнулся через перила и, не владея собой, закричал:
- Пся крев! Кто там языком болтает? Стража! Гей, стража!
Зашелестело в кустах, и снова стало тихо. Он быстро сошел вниз.
Прибежал караульный гусар с фонарем, освещал канцлеру дорогу. Пошарили в
кустах. Никого! Только тяжелый мужицкий дух ударил канцлеру в холеные
ноздри. Приложил к носу надушенный платок. Значит, тут были хлопы. Ему не
почудилось.
Канцлер в тяжелом раздумьи возвращается во дворец. Он - человек
здравого смысла. Он понимает: от подобных речей до такого поветрия, как на
Украине, недалеко. Тем более нужно уничтожить это поветрие. Выжечь огнем
хмель в хлопских головах. Канцлер ходит взад и вперед по длинной террасе.
Не может забыть тех, полных лютой ненависти, слов: <А может, и нам бы
своих панов...>
<Нет! Не вам, - гневно думает канцлер. - Не вам и не внукам вашим, и
не правнукам. Не хлопы будут править миром>.


...Наутро канцлер беседовал с ксендзом Лентовским.
- Вы должны, отче, неотступно находиться при короле. Король все еще
слишком легкомысленно относится к событиям. Он не понимает, чего может
стоить такой бунт.
- Сын мой, - ксендз перебирал черные четки, - его святейшество папа
прислал письмо королю. Высокие мысли внушает он его величеству. Я стараюсь
о том, чтобы король проникся духом мести и понял значение и мудрость
послания папы.
Оссолинский рассказал ксендзу о беседе двух жолнеров.
- Надо, - заключил он, - чтобы ксендзы читали проповеди по полкам.
Вразумить надо жолнеров, против каких схизматиков идем.
После ксендза канцлер принял воевод. Снова говорили о предстоящей
битве. Подскарбий королевский Тышкевич предложил выдать еще один
королевский указ о новой подати: с каждого дыма в селе и в городе по
десять злотых до окончания войны. Тышкевич порадовал воевод: папский заем
- двести тысяч талеров - был уже в дороге. Его ожидали в Варшаве со дня на
день.
...После обеда король читал Овидия. С утра никого не принимал и
теперь решил отдыхать - завтра надо выезжать в армию. Настроение у него
было спокойное, мысли на диво ясны. Пес Марс дремал у ног короля.
Король потягивался в кресле. Поглядел в окно. Каменные нимфы на
фонтане улыбнулись ему. Неплохо было бы, - подумал он, - устроить пир. Но
уже шла война, и надо было жить по-спартански. При мысли об этом
королевское лицо сделалось строгим. Он вздохнул. Увидал на столе ящик с
шахматами. С кем бы развлечься? Позвать канцлера? Вспомнил: канцлер еще до
завтрака доложил, что уезжает в армию. С кем сыграть? Ксендз Лентовский?
Нет. С ним всегда один разговор: папа да папа. Хотелось бы посмотреть, что
сделал бы папа на его месте. Хмельницкий далеко шагает! Но довольно! Он
подрежет крылья этому Хмелю. А тогда, возвратясь в Варшаву, соберет сейм.
Не станет просить денег у сенаторов, а просто велит им дать.
Королю-победителю никто не откажет. Победители не просят, а приказывают.
Шахматы снова привлекли взор короля. Он хлопнул в ладоши. Звякнули