"Вячеслав Рыбаков. Первый день спасения" - читать интересную книгу автора

- Иди, иди, - дежурный, уже роясь в своих бумагах, отстраняюще махнул
рукой.
Он пошел.
- Не, я в этот треп не верю. Никогда. Мутанты, шмутанты...
Шепот.
Шепот.
- Ну я же курить, понимаешь, курить я хочу, курить!
- А король достал свой золотой меч с рукояткой из... из... из алмаза
и сказал: "Ну, подонки, спецслужба вами займется!"
Шепот.
- Он ничего не умеет, ни-че-го! Я, милочка, с ним когда-то спала.
Ноль!
- И, понимаешь, лезет передо мной со своей тарелкой без очереди.
Старик, у меня просто волосы дыбом встали!
Когда профессор вошел, женщина лежала на своей койке, с закрытыми
глазами, с запрокинутым лицом; не раздеваясь, она до пояса укрылась
одеялом. На звук его шагов она не шевельнулась. Он замер, притворив тонкую
дверцу.
- Долго, - сказала женщина, не открывая глаз.
- Разговорился с дежурным, - громко и мертво ответил профессор. -
Славный он мужик все же.
- Посиди здесь, - попросила женщина и чуть шевельнула рукой по
свободному краешку. Он присел рядом, взял ее безвольную руку, расстегнул
манжету - и даже не вздрогнул. Только сглотнул. Застегнул манжету.
Наклонившись, коснулся губами сухих, палящих губ жены. Потом - шеи.
Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и замер на миг, увидев другое пятно,
под ключицей. "Я тебе говорю, старик, с этим лабухом ты наплачешься! -
выкрикнули за перегородкой. - Ты посмотри, как он ключ разводной держит -
у тебя же волосы зашевелятся!"
- Не страшно целовать меня теперь? - тихо спросила женщина. Вместо
ответа профессор, всхлипнув горлом на коротком вдохе, прижался к пятну
губами. Она положила руку ему на затылок, чуть жалобно сказала:
- Не чувствует. Даже тебя уже не чувствует. Нелепо...
- Храбрая моя... Любимая моя...
- У тебя не будет никаких хлопот со мной. Не было и не будет. Нет,
нет, - она тихонько засмеялась, - подожди. Дай... я совсем сниму эту
проклятую рубашку.
- Эй! - остервенело крикнули из-за перегородки. - Вы потише! Сил
слушать нет!
- Профессор, - ехидно сказали с другой стороны, - я намекну
десятнику, чтоб тебя поставили с отката на молоток. Что-то ты сильно
шустрый, здоровья много!
Невеселый мужской хохот залязгал слева и справа.
- Бедные, - едва слышно выдохнула женщина, а потом, решившись,
лихорадочно содрала надетый под рубашкой облегающий свитер. У нее горело
лицо. Застенчиво и как-то беспомощно, моляще вскинула глаза на мужа. -
Я... как тебе? Еще ничего?
Стремительный семенящий детский бег накатился и укатился мимо по
коридору, а следом за ним - тяжелый топот и крик, от которых хилая дверь
затряслась: