"Святослав Юрьевич Рыбас. Гибель постороннего" - читать интересную книгу автора

слушают его, точно заранее готовые засмеяться. Но лицо Воронова с широким,
крепко очерченным ртом и выпуклыми глазами было едва ли оживленнее обычного.
Было видно, что этот человек привык к тому, что его слушают. Красавцем его
трудно было назвать, потому что в общем впечатлении, которое он производил,
преобладало чисто физическое ощущение мощи. Как ни странно, хромота лишь
подчеркивала это ощущение, придавая походке Воронова стремительность и, как
подумал Абакумов, хищность.
На ужин опоздала бригада Стерина, она перевозила бетономешалку и
устанавливала ее на новом месте.
Ужинали наскоро, ели остывшую гречневую кашу, заправленную свиной
тушенкой.
В углу музыканты настраивали электрогитары, и динамики время от времени
потрескивали, точно улавливали грозовые разряды.
Вечер был светлый, спокойный и теплый. Стерин сидел напротив двери и
видел чистое небо.
- Смотри! - Кузьмин показал на лист бумаги в простенке.
- Трескай, - ответил Стерин. - Ничего особенного.
Эту скороспелую листовку он уже заметил, как успел заметить и
недовольный взгляд Данилова. Стерин отодвинул пустую миску, выпил холодного
чая и вышел из-за стола.
- Кажется, ты хочешь мне что-то сказать? - спросил он Данилова.
- Да нет, - ответил Данилов. - Ничего...
- Если что-то не нравится, лучше говори прямо. Не обижусь.
- Пока терпимо, - сказал Данилов. - Я ведь не думаю, что ты начнешь мне
палки вставлять в колеса...
- Хорошо, мы с тобой как-нибудь поладим, - произнес квартирьер. - Я
боюсь, что ты со своими же однокурсниками не сладишь. Эта "Молния" задевает
Яроша и Железняка. Они не виноваты, что у них вечная мерзлота. Поторопились
шуметь. Успеху вороновской бригады грош цена. У него лучшие условия, всем же
это ясно.
- Конечно, можно без "Молний", без оркестра, без флага, - сказал
Данилов. - Будем вкалывать, как и вкалывали. По сути, мы приехали вкалывать,
жрать и спать. Для стройки безразлично, как мы живем. Только для нас самих
небезразлично.
- Ты все это правильно говоришь. А делаешь неправильно. В тебе могут
увидеть пустобреха.
...Работа для Гриши казалась скучной. Его поставили к бетономешалке,
чтобы он включал и выключал ее. Готовый бетон, булькая и шипя, выливался в
кузов самосвала. Студенты снова наполняли мешалку цементом, гравием и
песком, и Гриша включал рубильник. Ребята не успевали передохнуть. Труднее
всего приходилось, по-видимому, Антону Дзюбе. Когда он нес носилки, то
сильно раскачивался влево и вправо, откидывал назад свое несильное длинное
тело. Казалось, шедший впереди Стерин тянет за собой и носилки и Дзюбу.
Сухощавое лицо Дзюбы было напряжено. Опорожнив носилки, он на мгновение
закрывал глаза. Остальные парни были намного крепче, но они словно не
замечали, что их товарищу трудновато.
- Давай я поработаю, - предложил Гриша Дзюбе. - Надоело рукоятку
крутить.
Ему было страшновато становиться к Стерину. Он знал, что долго не
выдержит, и измученный вид Дзюбы как будто должен был его насторожить, но,