"Святослав Юрьевич Рыбас. След" - читать интересную книгу автора

- А где вы родились? - спрашиваю я его.
- Я местный, из Лукьяновки. Но не все ли равно, Виталий Иванович, где я
родился? - Он хлопает по моей рукописи крепкой ладонью с выпуклыми
квадратными ногтями. - Надо дорабатывать. Надо построже. И побольше о наших
разработках. И поменьше лирических отступлений.
- Вы позволите оспорить ваше мнение? - справляюсь я.
- О чем речь, Виталий Иванович! - улыбается заведующий, - Помните, как
вы драли меня за уши? Мы дергали морковку на вашем огороде. Я и попался вам
под руку. Правда, потом вы повели меня в дом и накормили. Но уши все-таки
надрали... Ну вспомнили?
- Не припоминаю. А где вы жили? - Я спрашиваю только из вежливости.
- Во вторых бараках, - оживляется он.
Те бараки я помнил. Летом двадцать шестого я приходил туда, чтобы
заступиться за мальчишку, у которого отнимали зарплату, обыгрывая его в
карты. Обыгрывал Комаров, задорный шахтер-отчаюга. Он пригрозил мне ножом и
посоветовал: "Катись-ка в свои Аргентины!"
- Во вторых бараках жили упорные люди, - говорю я. - Вряд ли мне
доведется увидеть вашу визу на моей рукописи.
Через несколько дней он попросил меня принести греческие мифы, сказал,
что заинтересовалась его жена. Я дал ему старую книгу, сохраненную моей
матерью. На обложке стояла надпись: "Ученику четвертого класса Виталию
Лукьянову за отличные успехи и отличное поведение".
И больше я не увидел этой книги. Его жена дала почитать подруге, а у
той украли из письменного стола.
Сообщив обстоятельства пропажи, заведующий погладил щеку. На щеке была
черная пухлая родинка размером побольше горошины, окруженная розовой
воспаленной кожей. Мне было жалко пропажи. Я представил, как он утром
брился, косоротился, мучился с этой родинкой. Потом я подумал, что теперь он
несомненно завизирует мою рукопись. Другого выхода у него не было. И жена, и
ее подруга, и похититель опровергли его утверждения, что мои лирические
отступления интересны только младшим школьникам.
- Я виноват, - сказал он. - Потерю компенсирую в троекратном размере.
- Оставьте, - отмахнулся я. - Неужели вы в состоянии снова наградить
гимназиста Лукьянова? Это не в ваших силах.
Все-таки заведующий вернул мне современное издание мифов. Правда, без
всяких надписей.
- А вот согласиться с вашими лекциями никак не могу! - заметил он со
вздохом. - Не в моих правилах.
Вполне порядочный принципиальный человек. Можно ли его осуждать? Еще он
выразил желание посмотреть мою библиотеку. Не хочу ли я кое-что ему продать?

И снова мне вспоминается.
- Катись ты в свои Аргентины! - послал меня Комаров. - Нету у меня
денег. Прогулял.
Он обыгрывал в карты мальчишку-шахтарчука. В бараке его боялись. На
месте того деревянного барака давно построена школа. А Комаров и мальчишка
погибли у меня на глазах. Они сажали лаву; кровля пласта не опустилась даже
после того, как были выбиты последние стойки крепления. Оставлять у себя за
спиной нависший корж - невозможно. Прихлопнет не только выработанное
пространство, но и забой вместе с людьми. Комаров выскочил из лавы, когда