"Святослав Юрьевич Рыбас. Узкий круг" - читать интересную книгу автораприговаривать:
- Все построим. Верно, Никита? Все построим! Четыре года Агафоновы проводили отпуск в Грушовке, строили дом. На самое первое, "закладочное" угощение пригласили соседей и подарили всем по балыку и паре ондатровых шкурок. Агафонов с волнением сказал, что решил вернуться на родину. Среди приглашенных были шоферы, механики, прораб - мужики крепкие и хозяйственные. Его слова восприняли одобрительно и предложили помощь. Подвыпив, дед гордо огляделся и потребовал от старика Москаленко передвинуть забор на целый метр: когда-то Москаленки захапали чужую территорию, и нынче при поддержке внука-сибиряка дед решил вернуть свое. Однако Агафонов, не дослушав дедовского объяснения, заявил, что признает исторически сложившуюся границу и что любит все семейство Москаленков. В первое лето Агафонов забетонировал фундаменты под дом и летнюю кухню и закончил большой погреб размером в двадцать квадратных метров. Его ладони обросли ороговевшими мозолями и с трудом сгибались. Агафоновы возвращались на Север через Москву, заехали к Валериану и были опечалены. Старший брат стал шахматным тренером и, наверное, уже закисал от предчувствия бесполезности; во всяком случае, его тесть и теща, у которых он жил в примаках, с тайным злорадством поглядывали на зятя, когда Агафонов рассказывал о своих планах, словно хотели лишний раз пришибить Валериана свежим примером более удачливого человека. "На черта тебе эта столица? - спросил Агафонов. - Плюнь! Поехали со мной". Но Валериан и слышать не хотел. И на Агафонова смотрел свысока. Чудило! Во второе лето Агафонов поставил летнюю кухню и гараж. Зимой его назначили начальником отдела эксплуатации автотранспорта, и шоферы стали возвел стены. В четвертое - сделал все столярные работы и покрыл крышу шифером. Двухэтажный дом был готов. Рядом с ним старая глинобитная развалюха казалась жалким курятником. Агафонов пригнал бульдозер. Бабушка закрыла глаза сморщенной рукой, тихо всхлипывала. Он сам сел за рычаги, поднял нож и включил скорость, подминая высокие стебли желтых шаров. Через десять минут от старого дома осталась пыль. Никита подпрыгивал и радостно ругался - должно быть, научился у строителей. Ноги у Агафонова были как деревянные. - Ловко, - одобрительно вымолвил бульдозерист. - Рука мастера! - Теперь можно помирать, - сказала бабушка. - Кто ж знал, что я доживу до такого горя? - С ума сошла, старая! - крикнул дед. Огромный ожог на его лице побелел. Галя и Юля с жалостью смотрели на Агафонова. - Люди! - рассердился Агафонов. - Чего зажурились? Строили - надрывались. А построились - зажурились... Юля, врубай магнитофон! - Не надо, - попросила Галя. - Успокойся. - Ой, Галочка, ты моя родненькая, - заголосила старуха. - На что мне тот дворец? Отдай мою мазанку, не хочу ваших хоромов! - Она схватила обрезок доски и швырнула в рокочущий бульдозер. - Юля, врубай музыку! - велел Агафонов. - Тут надрываешься, а они панихиду служат. Что за народ? Галя взяла дочь за руку, но Юля вырвалась и подбежала к старухе. - Бабушка, не плачь! Вам хорошо будет, вот увидите. Агафонов повернулся к бульдозеристу: надо было расплатиться, да и |
|
|