"Святослав Юрьевич Рыбас. Узкий круг" - читать интересную книгу автора

- Мать, кончай взбрыкивать, - недовольно сказала Марго. - Никто на тебя
не покушается, дыши спокойно.
- Почему ты молчишь? - спросила Шурочка у Цыганкова. - Конечно, они
сильные, они все могут... Размазня ты, Володя!
- Александра, к чему эти семейные сцены?! - раздраженно ответил
Цыганков. - Избавь. Хочешь, покатайся на санках!
- Заткнули тебе рот, - негромко произнесла Шурочка.
- Да, мать, прокатись, - добавила Марго.
- Володя, чего ты испугался? - спросила Шурочка. - Пусть ты не сильный
мира сего - разве это главное?.. - Она шагнула к нему, взяла под локоть. -
Пошли отсюда?.. Ну пошли?
Цыганков тихо и очень внятно ответил:
- Я тебя прошу: покатайся сейчас на санках!
- Я уйду одна, - пригрозила Шурочка.
Цыганков подвинул ногой неровно горевшее полено и ничего не сказал.
Несколько мгновений она смотрела на его четко обрисованный профиль с
движущимися по нему отсветами и ждала. Потом запахнула ворот, подошла к
Игорю Андреевичу и попросила отвезти ее в пансионат.


7

Вечером, после семи, Митя должен был привести свою невесту к родителям
на смотрины. Хохловы издавна знали ее как одноклассницу дочери, но тем не
менее ждали с беспокойством, надеялись действительно рассмотреть в ней то,
что подвигло сына к женитьбе.
Митя предупредил, что не надо никаких торжественных застолий,
достаточно шампанского и торта. Однако был приготовлен настоящий ужин: икра,
грибы, тушеная утка с яблоками, пломбир. В хохловском кабинете поставили
стол, который обычно лежал в разобранном виде под супружескими кроватями. В
центре стола сияла хрустальная ваза с темно-красными розами; их купил на
рынке сам хозяин и на вопрос жены: "Сколько уплатил?" - лишь махнул рукой.
Конечно, зимой цветы стоили недешево, но Хохловы могли позволить себе такую
роскошь, да и не в цветах было дело, а в том, что отец и мать были поражены
решением сына и не знали, как к этому относиться. Они лишь знали, что у
Ирины до Мити уже была любовь с другим юношей, а может быть, и не только с
ним одним, поэтому смотрели на Митины встречи с ней как на что-то временное,
чему не придают большого значения. Теперь все менялось. Они были растерянны
и винили себя в гнилом либерализме. Что было делать?
"Я готова Ирину полюбить! - решительно сказала Хохлова. - Пусть она
почувствует, что мы ей рады. Ты тоже должен ее полюбить". Она вспомнила, как
трудно привыкала к ней свекровь, и надеялась избежать подобного начала.
"Повтори за мной, - потребовала Хохлова от мужа. - Я люблю Ирину. Из нее
выйдет чудесная жена Мити".
"Дай бог, - ответил Хохлов, не желая повторять ее установку. Однако она
продолжала настаивать, начала массировать пальцами виски, упрекать его, и
тогда он был вынужден произнести: "Пожалуйста, если так тебе хочется, я
готов полюбить Ирину".
Надо было начинать добром.
Оба чувствовали, что заканчивается вся прежняя жизнь и что отныне