Пища богов

До сего дня Вадим оставался обыкновенным человеком. Нет, вы не подумайте, что он чудил или по принципам каким-то — просто боялся. Когда стимуляторы появились, Вадим даже успокоительное пил. Потом, когда люди «пигментами» начали становиться, бросил — помогать перестало. Тяжело ему психологически было переносить зеленых и красных соседей. Казалось это нездоровым разноцветьем. Когда же голубых или фиолетовых встречал, вообще в ступор впадал. Благо в его районном центре таких мало было: били их красные — они же сильные, но туповатые. А ведь после того, как все стимуляторы стали принимать, окрасились все очень быстро. Побочный эффект такой обнаружился. Нервничал Вадим, переживал… Но еще больше расстроился, когда обнаружилось, что во всем околотке он единственный обыкновенный человек остался. Соседи на него кисло так смотрели, подозрительно. Даже зеленые, которым вроде умными быть полагается, носом крутили, вопросы задавали и оправданиям не верили. Подозревали страшное и намекали на мерзкое. Участковый вон даже заходил, на учет поставил. На всякий случай — говорит — а вдруг завтра убьешь кого?

Но и тогда Вадим по своей природной трусливости не пошел никуда. Просто заперся в доме, благо работа позволяла — Вадим из дерева фигурки делал да сдавал в магазин сувениров. Красивые у него получались, по полметра каждая, расписные. Вот и жил теперь: за едой и сразу домой, сдать фигурки и тихонько дворами, и в лес иногда за интересными деревяшками. Так бы, наверное, и жил. Да в ящик повестку бросили. Официальную. Так-то и так-то, явиться в районную аптеку для получения стимуляторов, со скидкой предусмотренной, согласно постановлению, при себе иметь, приятного существования. Повздыхал Вадим, собрался и пошел. Шел и неуютно ему было. По сторонам поглядывал. Вот представил он такую картину. Будет применять стимулятор и станет он через некоторое время… «Интересно, а каким я стану?» — вдруг подумалось ему. И действительно? Как-то не представлялось, что будет он ходить, например, зеленый и умничать. Красным он быть не хотел. Вон сосед его Пашка: красный — образина страшная. А вот. Что дает голубой цвет? Или фиолетовый? А может еще другие цвета есть?

— Ага, собрался таки! — услышал Вадим участкового.

Тот видимо караулил его, у коптилки коопкомовской. Стоит, как коршун зеленый, об заборчик опирается, фуражку серую мнет — гадкое зрелище.

— Здравствуй, Олег! — поздоровался Вадим вежливо.

— Это ты правильно. Это давно пора. Интеллектуальные возможности в нашей стране лишними не бывают. Так что выполни долг гражданина.

Вадим немного растерялся.

— Да я еще не знаю…

— Что не знаешь?

— Ну, может другой какой цвет…

— Красный? — спросил участковый грозно.

— Нет-нет, Олег! Зачем же красный…

— Ты смотри у меня — красный! — аж притопнул участковый от досады, — я же добра тебе хочу. Ты что, на заводе пашешь или поле потом удобряешь? Нет. Ты человек образованный. Тебе надо оттачивать данные тебе от природы способности! Прирастать знаниями. Вот посмотри на меня. Я не бог весть какой интеллектуал-то был. Так, школа милиции. А теперь? Я свободно читаю на пяти языках. Читаю Шекспира на английском. Впитываю в себя сейчас книги Кастанеды, Спинозы, Фомы Аквинского. А от красных стимуляторов тупеют. Так что смотри!

— Но поговаривали, что физически слабеешь, — неуверенно произнес Вадим.

— Слабеешь. Ну и что? Интеллект как раз позволяет избегать ситуаций, которые могут привести к применению физической силы. Я вот уже не дрался черт его знает сколько времени. А преступников я уговариваю! — участковый с гордостью ткнул себя в грудь, на которой поблескивали какие-то железки с отличием.

Вадиму стало себя жаль.

— Но я же фигурки из дерева вырезаю… — погрустнел Вадим.

— Блажь, Вадим. Блажь! Бесполезное занятие. А у нас библиотекаря нет, красным паскуда стал. Учителей не хватает. Управленцев всех уровней. Так что в районную аптеку, покупаешь зеленые стимуляторы и сразу ко мне. Я тебя со всеми нашими познакомлю.

Распрощались они. А у Вадима мыслей в голове полно. Как-то привык он свои фигурки по ночам делать: и на сердце легко у него от этого, и руки делом заняты. Да и не бедствует. Худо бедно, но ведь покупают его фигурки, а значит, нужны они кому-то! Вот так шел он по своей кривой, плохо асфальтированной улице и размышлял о том, что работа библиотекарем, или не дай бог учителем, это не мечта. Да и вообще — не любил он Шекспира… А навстречу ему человек десять красных. Вадим к стене дома прижимается, прижимается. «Пронесло бы только» — думает. Но красные, тупые-тупые, а ловко его в клещи взяли. Самый бледный из них Вадима аккуратно так приобнял и почти шепотом спросил:

— Ты его видел?

— Кого?

Красный сжал его в объятиях чуть сильнее. «Блин как же его зовут?» — пронеслось в голове у Вадима.

— Не дури. Тут голубой пробегал.

— Я…

Красный обнял крепче.

— …не видел, — вытолкнул из себя Вадим.

— Точно?

Вадим попытался что-то сказать, потом вдохнуть воздух. Ни то, ни другое не получилось. Только закивал.

— Смотри у меня! — строго сказал Андрей (точно, как же он мог забыть!) и отпустил его. Красные потеряли к нему интерес и сгрудились, что-то обсуждая.

Вадим перевел дыхание и решился спросить:

— Андрюша, а как оно быть красным?

Тот посмотрел грозно, взял с землю булыжник где-то под двадцать кило и запустил его метров на пятьдесят в забор той самой коптильни, мимо которой Вадим только что прошел. Камень сделал в заборе дырку и где-то ухнул за ним. «Ой!» — послышался голос участкового и его же быстро удаляющиеся шаги. Красные хором выкрикнули «Хей» и побежали вслед этим звукам. Вадим уже было хотел крикнуть, что это никакой не голубой, а зеленый участковый, но решил, что умный Олег и сам в состоянии выпутаться.

А стоило ему только чуть-чуть отойти от дома, он увидел в кустах голубого. Тот лежал неудобно и не скрываясь. Занят был — записывал что-то в книжечку, аж пыхтел от усердия. Вадим тихо поздоровался.

— Привет!

Голубой лениво развернулся и спросил громко.

— Привет! А эти местные ушли?

Вадим испуганно оглянулся.

— Они участкового приняли за тебя. Теперь, наверное, гоняют его.

— Участковый — голубой? Нонсенс!

— Да нет. Они ошиблись. Зеленый он.

— Красные… — пожал плечами голубой.

Он встал, отряхнулся, огляделся и спросил Вадима.

— Тут где автобусы останавливаются? Душно в вашем городишке.

— Да вон, по улице к речке, — махнул рукой.

— Романтично, — непонятно заметил голубой.

— Эй! Подожди. Скажи, как оно быть голубым? — не забыл поинтересоваться Вадим.

— Ты, я смотрю, еще не пигматик?

— Ага.

— А что такое голубой цвет, знаешь?

— Ну, он у поэтов всяких, писателей…

— Эхе-хе. Всяких… Грустно. Куда катится наше общество… Регресс. Нравственная яма. Занэпад. Смерть культуры. Ты чем вообще по жизни занимаешься?

— Ну, я фигурки вырезаю. Из дерева. Птиц, рыб, людей. Иногда лошадок.

— Лошаааадок… — протянул голубой, — Творец тоже, значит. А вот представь, что ты вырезаешь свою фигурку и вдруг, после каждого снятого кусочка дерева проступает жизнь. И стоит эта жизнь перед тобой во всем своем великолепии, в движении, в прекрасном своем дыхании. И не можешь ты оторвать свой взгляд от своей фигурки. И вот тогда приходит к тебе понимание: если раньше ты делал лошаааадок, то теперь из-под твоего… У тебя там резец? Впрочем, не важно. Из-под твоего резца выходит жизнь!

Голубой благосклонно склонил голову, но, не дождавшись аплодисментов, не прощаясь, ушел. Вадим как-то с сомнением посмотрел ему вслед. Не то, что он сомневался в том, что фигурка оживет (хотя и это тоже), просто сложным это ему показалось. Пошел он в аптеку. С плохими мыслями пошел. «Что выбрать? Может плюнуть на все и красным сделаться?» — беспокоила его мысли. — «А что? Сильный и глупый. Зато не переживаешь, гоняешь голубых, заборы ломаешь, да работаешь». Одно останавливало Вадима — он, конечно, против труда ничего не имел, но и поразмышлять вечерком тоже любил, особенно если винца красного литр выпьет.

В аптеке было чисто и красиво. Занавески, цветочки в горшках, кошка, потолок побеленный, стенки желтые, и на их фоне прекрасная, чудесная, волшебная и фиолетовая провизор лет этак… А впрочем не важно. У Вадима аж дух перехватило. Примерно так же, как когда красный обнимался. Только на этот раз приятно так стало.

— Здравствуйте!

Женщина улыбнулась.

— Ну, наконец-то, Вадимушка! Я уже заждалась. Когда ты к нам заглянешь — все думала.

— Маша? — вспомнил Вадим скромную соседку по парте. Она еще, как и Вадим, стеснялась танцевать на школьных дискотеках и ходила в странных брюках. — Извини, я тебя не узнал.

— Это нормально, Вадимочка! Это нормально. Ты же стимулятор пришел покупать? А они меняют людей. Кого-то чуть-чуть, но большинство очень сильно. Будто из людей вырастает другой человек. Ты уже выбрал свой цвет?

— Да я как-то не знаю…

— И что же смущает? — спросила Маша.

— Да как-то. И там хорошо. Но и там не плохо. Или нет. Везде плохо. И не мое это, не мое. Может, посоветуешь что?

Женщина пожала плечами. Посмотрела на свои ногти и произнесла:

— Вадим, ну это каждый должен сам выбирать. Я же не могу тебе советовать в столь личном вопросе. Скажу я тебе: выбирай зеленый — а тебе не попрет. Меня же винить будешь.

Вадим вздохнул. Решение в нем так и не созрело. Зеленый, красный, голубой, фиолетовый… Страшно!

— Маша, а можно вопрос?

— Конечно, Вадимочка. Я тебя слушаю.

— А что фиолетовый цвет отвечает… за красоту?

Она рассмеялась.

— Ну что ты! Конечно, нет! За красотой это к зеленым косметологам. Фиолетовый стимулятор усиливает обаяние. Ведь, правда, я обаятельная?

Маша улыбнулась и подмигнула Вадиму. У того грудь опять, как в тиски сжали.

— Даааа… — выдавил он из себя и не произвольно сглотнул, отгоняя шальные мысли.

Маша улыбнулась. Она открыла ящик, достала четыре коробочки со стимуляторами и поставила их на прилавок.

— Вот — выбирай. Принимать три раза в день, всю жизнь. Понял?

Вадим кивнул. Что ж не понять. Это как раз понятно. Задумчиво посмотрел на прилавок, достал из каждой коробочки по таблетке и положил их рядом. Взял зеленую, повертел и отложил. Потом красную. Голубую. Фиолетовую. Вздохнул. И все четыре скопом отправил в рот. И…

Умер?

Или нет?

Вадим открыл глаза. Он лежал на кушетке. На него смотрела Маша и холодной фиолетовой рукой гладила его лоб.

— Я отравился?

— Ну что ты, милый. Ты сделал глупость. И все. Глупости — это такие мелочи. Люди все время делаю глупости.

— Какую глупость?

— Маленькую. Незначительную. Глупенькую. Нельзя пить стимуляторы всех цветов сразу. Да и трех, и двух нельзя. Теперь за тобой приедет скорая и отвезет в одно заведение.

— Меня будут лечить? — спросил Вадим и попытался встать, но не смог.

— Тебя там будут содержать. Ты лежи, лежи. Ходить ты сможешь уже завтра. Побочный эффект. Сейчас я тебя дам попить и поесть, — Маша встала.

— Побочный эффект — это как с кожей?

— С кожей это не побочный эффект. Это основной.

— Основной?

— Ну да. Это такой эксперимент. Всех убедили, что стимулятор стимулирует какие-то особенности человека, — говорила Маша где-то вне поля видимости Вадима. Голос её казался музыкой и успокаивал. — Людям же много не надо. Им веру подавай. Вот все и верят. Вся страна верит. Принимает, становится умнее, сильнее, талантливее, харизматичнее. А на самом деле все, что делает стимулятор — это через несколько месяцев после начала приема окрашивает кожу в соответствующий цвет. Да еще легкий паралич, если принимать разные цвета одновременно.

— Зачем?

Она подошла с чашкой. Приподняв ему голову, она стала поить его теплым бульоном.

— Ну, ты спросил! Я, что ли, это придумала? Сама недавно узнала. Наверное, надо так было.

Вадим выпил бульон. Маша встала.

— А туда, куда меня увезут, я смогу фигурки вырезать? — спросил Вадим.

— Сможешь, конечно. Это же не тюрьма. Обыкновенная резервация где-то у моря. Будешь жить как жил, среди таких же, как сам, — сказала Маша, погладила его и ушла.

Вадим закрыл глаза и заснул. Во-первых, он уже не боялся. Во-вторых, он был счастлив.