"Святослав Юрьевич Рыбас. Красавица и генералы " - читать интересную книгу автора

распорядившись тем, что почти и не принадлежало ему, жизнью.
Макарий оглядел комнату, в ней мало что переменилось, лишь убрали
вторую кровать, на которой спал младший брат. Единственная кровать стояла в
нише за шкафом, застланная голубоватым нитяным покрывалом. С пышной подушки
спадали жесткие складки кружевной накидки. Было видно, что здесь не живут.
И ему не хотелось жить в этой комнате, становиться самым младшим в
семье. Не считая, конечно, брата. Но у того уже начались занятия в гимназии,
и он перебрался в пансион.
А на что Макарий надеялся? Что примут как героя? Про героя здесь знать
не желали.
Работница Павла принесла чемоданы и сказала, что хозяйка велела жарить
яечню.
Павла постарела лицом, но по-прежнему была стройна. Макарий помнил ее
почти совсем молодой, когда она впервые появилась у них на хуторе после
взрыва на Рыковских копях.
- Покалечился? - спросила она укоризненно. - Ну ничего, серденько,
очухаешься, еще коником скакать будешь! Хочешь, Миколу сгоняю за Анной
Дионисовной?
- Не надо, - сказал он.
Анна Дионисовна была мать Макария. С того дня, как Александр Радионович
женился, жизнь на хуторе пошла в борьбе старой и молодой хозяйки, казачки и
дворянки. Анна Дионисовна была из бедных дворян, характер имела твердый.
Только благодаря ее настойчивости Макарий смог поехать в Петербург учиться в
горном институте. Старики и даже отец возражали, говорили, что достаточно и
штейгерской школы.
Анна Дионисовна выросла в русской уездной провинции, где было сильно
земство. Ее отец заведовал опытным агрономическим полем, распространял по
крестьянским хозяйствам лучшие семена и пропагандировал многополье взамен
дедовской трехполки. Мать занималась земскими школами, устраивала громкие
чтения, показывала "туманные картинки". Хотя родители были далеки от
политики, к ним относились с подозрением и уездный начальник, и становой
пристав, и даже торговцы, чьи низкосортные семена, к примеру, не стало
смысла брать, ибо семена, машины, даже лопаты на складе земства были лучше и
дешевле.
Анна Дионисовна всегда была самостоятельной женщиной.
Макарий спросил об отце.
Павла повела плечом, выразительно поглядела большими желтоватыми
глазами, словно сказала, что все по-прежнему.
Старший штейгер Игнатенков любил веселые компании и карты.
- Я побегу, - сказала работница. - Зараз приходи.
Макарий не стал спрашивать о матери. Что спрашивать? Вот его не было
два года, и ему с первого шага трудно приспособиться, а каково ей двадцать
лет прожить на хуторе?
Павла ушла. Он переоделся в рубаху и шаровары, обул мягкие чувяки и
вышел во двор.
Над трубой кухни-летовки поднимался дым. Присев на корточки перед
топкой, Павла запихивала туда расколотые чурки. На припечке чернела чугунная
сковорода.
Макарий обошел двор, заглянул в колодец, покачал журавель. На сложенной
из желтоватого плитняка гараже сидела маленькая длиннохвостая птичка,