"Святослав Юрьевич Рыбас. Генерал Кутепов " - читать интересную книгу автора

Головин был удивлен, потребовал объяснений.
Кутепов ответил, прямо глядя ему в глаза, что вчера представился случай
побывать в театре, поэтому не смог подготовиться.
Преподаватель должен был без дальнейших разговоров ставить низшую
отметку, но вот она русская справедливость, что выше закона, - Головин не
мог наказывать за правду и сказал, что будет экзаменовать в следующий раз. А
в следующий раз Кутепов отвечал блестяще.
Через много лет, уже за границей, Кутепов признался Головину, что не
рассчитывал на снисхождение и ждал "ноля".
Этот непреклонный характер сформировался, надо подчеркнуть, в годы
небывалого для России пацифизма, неуважения к воинскому долгу, патриотизму.
Казалось бы, невелика доблесть признаться в неподготовленности
преподавателю, тем паче, что правительство, обнародовав еще 12 августа 1898
года Гаагскую декларацию, перед всем миром заявило, что расходовать
"духовные и физические силы народов, труд и капитал" на военное дело это
значит "расточать их непроизводительно", "направлять по ложному пути". Может
быть, Кутепов как раз и попал на театральный спектакль под минутным влиянием
со всех сторон прививаемому русскому обществу неприятия военных и
патриотизма? Положение было и впрямь странное: с одной стороны, расходовали
на вооружение огромные деньги, а с другой - уничтожали в народном сознании
уважение к защитникам Отечества. Были преданы забвению слова Петра Великого:
"От презрения к войне общая погибель следовать будет".
Как здесь должен вести себя будущий защитник страны? Верить призывам
созванной по почину Николая II Гаагской мирной конференции или жить по
национальному закону?
Отвечали на подобный вопрос многие. Приведем лишь одно замечание: "Как
бы то ни было, но основывать безопасность мирового государства на одних
политических комбинациях и беспредельной уступчивости, очевидно, невозможно,
и потому для России восстановление ее военного могущества является
главнейшей и самой неотложной задачей" (Е. И. Мартынов. Воспоминания о
японской войне командира пехотного полка").
Итак, пока наш герой прилежно учится, а общество готовится к загадочным
будущим потрясениям, посмотрим на положение России, служить которой он
начал.
На горизонте - война с Японией, революция, переход к конституционной
монархии, созыв Государственной Думы, Столыпинские реформы. Это все - как
сон. Если сказать ему, что случится в ближайшие годы, то он, пожалуй,
оскорбится. Он - монархист, для него чужды всякие компромиссы, его дело
драться, побеждать, гибнуть, направлять на смерть своих солдат.
В одном из германских левых журналов начала века помещена карикатура:
Николай II и премьер-министр Витте стоят перед девушкой-великаншей, которая
держит в руках какие-то шестеренки и у которой на платье написано
"Промышленность"; император говорит премьеру: "Кого ты мне привел? Это же
социализм!".
Да, страна развивалась, прогресс воспитывал самостоятельность, а
дворянская империя оставалась малоподвижной. То, что относилось к
промышленности, вернее, сами промышленники, требовали для себя не только
более свободного законодательства, но и участия в политической жизни.
Крестьяне требовали свободного владения землей, снятия запретов, налагаемых
на них общиной и вообще пережитками крепостничества, которые делали из