"Алексей Рыбин. Фирма (Книга-Игра-Детектив)" - читать интересную книгу автора

Корнеева, принести ему не меньше семи тысяч долларов. Времена нынче тяжелые.
Августовский кризис хоть и случился аж два года тому как, а до сих пор
аукается. Раньше за такое мероприятие меньше двенадцати тысяч и просить было
смешно. Тем более что группа, менеджером, продюсером и директором которой
уже пять лет был Гена Корнеев, шла ровно, звезд с неба не хватала, но и в
аутсайдерах никогда не числилась. С самого начала, как только группа
приковыляла, приползла, притащилась на перекладных в Москву, когда у всех
четверых музыкантов было две плохоньких "самопальных" гитары да сотня рублей
на все про все (если по сегодняшнему курсу), с тех пор и пашут ребятки - уже
и джипы себе купили, и инструменты приличные, по заграницам покатались, и не
голодают, слава богу... Корнеев, в общем, не жалуется...
Только вот кризис, будь он неладен! Едва Корнеев собрался купить себе
приличную дачу под Москвой, как тут и шарахнуло. Ладно еще предприятие
осталось в целости и сохранности. Корнеев в очередной раз убедился, что
выбрал правильную стезю. В людей надо вкладываться. Люди, так сказать,
погибают последними!
Убежденность в том, что люди - самое главное богатство, укрепилась у
Геннадия Павловича Корнеева, в прошлом инженера-экономиста, а нынче -
продюсера не последнего ранга, после того как двадцать девятого августа
девяносто восьмого года покончил с собой его институтский приятель,
однокурсник Димка Зыков.
Димка был отличным студентом, после института трудился в каком-то НИИ,
а лишь началось в стране шевеление в экономике, тут же смекнул, откуда, а
точнее - куда ветер дует, и затеял свое дело.
С Корнеевым они дружили много лет, с первого курса. Гена никогда не
проявлял ни малейшего интереса к современной музыке. Димка же, напротив, с
ума сходил по рок-н-роллу, собирал диски, сыпал диковинными, неведомыми
Корнееву названиями и без конца заставлял слушать все новинки, которые
немедленно занимали свои места на бесчисленных полках и стеллажах, в
тумбочках и шкафчиках, переполнявших квартиру Зыкова.
Пока Корнеев трудился на вещевом рынке, таскал шмотки из Турции и
трахал маргинальных продавщиц, Димка сидел в ларьке, витрины которого были
до потолка уставлены стопками "самописных" магнитофонных кассет: зыковская
домашняя коллекция пластинок, которую друг Корнеев всегда считал деньгами,
выброшенными на ветер, и деньгами, по тем временам и по материальному
положению ее обладателя, немалыми, - эта коллекция неожиданно стала
приносить плоды.
Сначала этих плодов хватало только на пропитание Зыкова, что тоже, по
перестроечным временам, было немало, а потом Димка приобрел несколько
хороших магнитофонов и погнал свою звукозапись таким галопом, что на стук
копыт прискакали комиссары перестройки - поскрипывая черными кожанками и
поигрывая, правда, не маузерами, а ножичками-выкидухами.
К удивлению пристально следивших друг за другом
первопроходцев-кооператоров, а также всех друзей и знакомых Зыкова, которые
предвещали ему обычные, унылые в своей безысходности рабские отношения с
буревестниками организованной преступности, только вводивших в повседневный
обиход граждан новое значение слова "крыша", Зыков как-то очень быстро
договорился с "комиссарами", и дело его не то что захирело, а наоборот,
стало стремительно расширяться.
Теперь у Димки был уже не один ларек, а почти десяток - возле станций