"Алексей Рыбин. Фирма (Книга-Игра-Детектив)" - читать интересную книгу автора

Кабинет директора фирмы выглядел более чем скромно. Черный стол,
черный, вечно запертый на ключ шкаф у стены, черный же диван и в углу -
высокий, выше человеческого роста, сейф.
На столе Гольцмана всегда лежали бумаги, причем, как правило, ненужные
- старые газетные вырезки, макеты прошлогодних афиш, образцы билетов на
давным-давно прошедшие концерты, листы бумаги с записями, сделанными
впопыхах рукой Бориса Дмитриевича, таинственные стенограммы, которые и сам
он в большинстве случаев уже через час после записи не мог расшифровать.
Даже оба телефона, стоявших на его столе, были какие-то невзрачные -
"Панасоники" очень старой модели, давно вышедшие не то что из моды, но даже
из употребления в кругах, где, как принято говорить, вращался Гольцман.
Компьютеры, факсы, принтеры, вся техника, без которой фирма не могла бы
функционировать в современных условиях, особенно при том размахе, который
она имела, - все это находилось в соседних помещениях, кабинет же директора
дышал милой, теплой, почти советской бюрократической архаикой.
Сейчас кроме Гольцмана в кабинете находился Митя Матвеев - ведущий
продюсер "Норда", принесший неприятное известие о подставе, которую устроил
фирме Василек.
"Вот получит, сучара, - думал про Василька Митя, откровенно
злорадствуя. - Распонтился, гнида! Воинствующая нищета... Рокер-шмокер...
Художник... Сейчас Гольц его уделает... С говном смешает..."
- С говном смешаю, - остановившись напротив Мити, веско сказал
Гольцман. - Художник, понтярщик...
Митя согласно кивнул.
- Набери-ка мне его номер, - сквозь зубы процедил Гольцман. - Сейчас я
сам с ним поговорю.
- А его нет. - Митя развел руками.
- А где же он? - в тон ему спросил Гольцман.
- В Москву уехал. В каком-то клубе концерт ему заделали...
- Сволочь... Это его последний концерт будет.
- Еще в Минске... Через неделю. Палыч делает.
- Палыч? Я свяжусь с этим Палычем. Пусть только попробует. С говном...
Поймав Митин взгляд, Гольцман осекся.
- Афиши уже висят, Борис Дмитриевич, - сказал Митя. - Весь город
заклеен.
- Ничего страшного. Мало ли что там висит... Повисит, повисит, и
заклеят. Ничего страшного. У нас тоже много чего висит.
- Билеты продаются... На бабки люди влетят.
- Продаются, говоришь? А откуда ты знаешь?
- Палыч говорил. Вчера. Звонил из Минска.
Гольцман подошел к столу и пробежался толстыми пальцами по клавишам
телефона.
- Але! Палыч? Привет, это я. Гольцман, да. Что? Сто лет буду жить?
Чего, вспоминаешь? Ага, это хорошо. Слушай, разговор у меня к тебе есть. Там
на нашего Василька билеты хорошо идут? Не очень? Слушай, давай сделаем так -
ты концерт сними... Да сними, сними, не ссы. Все нормально будет. Сколько у
тебя продано билетов? Сотня? Две? Ну, верни бабки. Еще не поздно, нормально.
С афишами ты на сколько попадаешь? Палыч, разберемся, ничего, это же не
деньги. А я тебе сделаю Василька с группой, скажем, месяца через полтора. С
хорошей рекламой, со всеми пирогами... Клип запустим у вас на ТВ, покрутится