"Алексей Рыбин. Генералы подвалов" - читать интересную книгу автора

Главное - быстрый бросок в сторону, туда, где за колодцем начинается
подлесок. Клин представил себе траекторию своего движения, но додумать не
успел. В глаза бросилась звонкая, гулкая темнота. "Потолок, что ли, упал?" -
успел он подумать и отключился.
Сознание возвращалось какими-то толчками, но каждый из них был более
чувствителен, чем предыдущий. Наконец он понял, что его куда-то тащат,
задевая связанным телом за деревья и кусты. Черт бы их подрал, этих
городских, чего в лес суются?! Клин попробовал пошевелиться. Руки за спиной
были схвачены в кистях толстой веревкой, - он это быстро почувствовал, -
ноги опутаны почти до бедер. Зачем такие сложности? Столько накручивать
могут только непрофессионалы. Однако стреляют эти непрофессионалы вполне
профессионально.
Похитители стали подниматься в гору, теперь Клин задевал лицом за землю,
посыпанную щебнем. Внезапно его прошиб холодный пот. Ведь это
железнодорожная насыпь! Все! Если до этой секунды он в глубине души еще
надеялся как-то выкарабкаться, то теперь надежды его рухнули. Он понял, что
с ним сейчас сделают. Не трудно догадаться!
- Очухался, - сказал незнакомый голос над головой, когда его наконец
втащили на насыпь.
- Вот и хорошо, - ответил второй. - Положим его лицом к поезду, чтобы
видел свою смерть, гад.
- Вколи-ка ему, чтобы не дергался. А то еще скатится, второй раз придется
тащить.
Клин почувствовал, как сквозь куртку и рубашку в предплечье вошла игла.
По телу разлился огонь - от кончиков ногтей на пальцах ног до самой макушки.
Опалил и тут же пропал. Тело налилось страшной тяжестью, он не мог
пошевелить ни рукой, ни ногой, не мог даже слегка повернуть голову.
- Готов. Теперь смирненько будет лежать, - сказал голос. - Давай, что ли,
прилаживать?
- Прилаживать... Эх, ты, филолог недоделанный. Давай уж.
Его снова подняли и водрузили на холодный рельс, подправили, чтобы не
скатился с него, нашли центр тяжести, еще чуть пододвинули и убрали руки. Он
лежал на рельсе, словно придавленный к ней стопудовым грузом. Убийцы
повернули голову Клина набок, и теперь его левое ухо покоилось на
отполированной миллионами колес стали.
Рот Клина был заклеен скотчем, но ему казалось, что он кричит во все
горло, просит отпустить, а он отдаст сто тысяч, отдаст груз, который сейчас
направляется в Финляндию, потом в Швецию, отдаст им все, что придет оттуда,
- этого на всю жизнь хватит им всем. Только пусть снимут его с этого рельса!
Пожалуйста!.. Христа ради!..
Вдруг мысли его оборвались - и он сразу стал ко всему равнодушным. Все.
Конец. Рельс под ухом начал тихонько вибрировать. Время остановилось. Клин,
кажется, прожил несколько жизней, пока вибрация не перешла в тихое гудение.
Оно набирало силу, делалось громче, теперь он уже слышал перестук колес.
С усилием, от которого на глаза потекли струи пота, Клин повел зрачками
вверх и увидел наконец, как далеко впереди из-за поворота показался
маленький огонек. Он приближался, стук колес становился все громче, и вот
огонек превратился в огромный огненный глаз, несущийся прямо на него, а
грохот в ушах стал совершенно невыносим.
"Господи, - пронеслось в голове Клина, - Спаси и по..."