"Владимир Рыбин. О чем плачет иволка (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

Владимир Алексеевич РЫБИН

О ЧЕМ ПЛАЧЕТ ИВОЛКА

Рассказ



- Не плачь, Алешка, ты же мужчина.
- Да-а, - еще громче залился малыш. - Это папино... папино...
Дед поднял разбившийся кристалл и посмотрел, нельзя ли его склеить.
Это было нетрудно, но кристалл потерял бы главное достоинство -
прозрачность, волшебную игру граней. И как он только разбился?! Словно
живой, вырвался из рук. И удариться в вездеходе не обо что - повсюду
мягко, до чего ни дотронься. А он упал и разлетелся на две равные части.
Видно, были в нем свои внутренние напряжения, которые только и ждали,
чтобы разорвать кристалл пополам.
- Был у тебя один папин подарок, а теперь стало два.
- Да-а!..
Он не знал, как еще утешить внука.
- Не плачь, видишь иволка и та не плачет.
Алешка посмотрел на иволку с ненавистью, словно она была во всем
виновата, и дед перестал его уговаривать: зачем в маленьком человеке
множить объекты неприязни?
Иволка и впрямь не плакала. Сидела в углу, втянув свою квадратную
голову, и молчала. Это было непонятно, потому что обычно она всегда, днем
и ночью, издавала мелодичные звуки, напоминавшие то ли грустную песню, то
ли безгоревой детский плач. За эти песни она и получила свое название.
<Поет, как иволга>, - сказал первый же из переселенцев, услышавший ее. Так
и пошло: иволга да иволга. Хотя никакая она была не иволга, даже не птица,
а маленькая ящерка из тех, что в обилии водились на плоскогорье. Видно,
даже через десятилетия живет, не умирает в людях тоска по родному, если
они и на другом конце Вселенной дают всему, что ни увидят, земные имена.
Но вскоре почему-то это название преобразилось в иволку. Плач ее не
раздражал, даже словно бы успокаивал, вносил в душу чувство благополучия,
чего-то доброго. Потому все в поселке мирились с присутствием в домах
ящерок, они лазали где хотели, никому не причиняя вреда. Кое-кто из
поселенцев даже приваживал их, намереваясь исследовать необычное
воздействие плача на психику человека. Но дальше констатации самого факта
такого воздействия дело ни у кого не шло.
Иволка молчала, и дед подошел к ней, погладил пальцем гладкую
темно-коричневую кожицу на спине. Обычно от такого прикосновения глаза у
ящерки взблескивали и она начинала петь громче, но теперь иволка только
еще больше втянула голову.
Алешка перестал плакать, тоже заинтересовавшись странным поведением
ящерки, и дед, собиравшийся уже оставить ее в покое, все продолжал
гладить. Ему казалось: перестань он это делать, и Алешка опять вспомнит о
своем горе.
И вдруг ящерка опала вся, лапки ее подогнулись, глаза закатились.
Алешка сопел за спиной у деда, и он не оборачивался, боялся увидеть в