"Владимир Рыбин. О чем плачет иволка (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

туда доносятся лишь отголоски этого буйства стихий. Дед взглянул на
Алешку. Тот, не отрываясь, смотрел на экран и, похоже, не испытывал испуга
ни за себя, ни за свою мать и приятелей своих, оставшихся там, в поселке.
Он еще не знал страха за близких, которых нет рядом. Как все дети. Потому,
наверное, так редки у них стрессы, нервные перенапряжения.
А иволка все так же неподвижно лежала на столе, куда положил ее
Алешка, и молчала. А гул землетрясения все не прекращался. А прибор все
зудел, предупреждая о какой-то еще неведомой опасности.
- Чего еще можно ожидать? - спросил дед у компьютера.
- Неспокойно гравитационное поле, - ответил бесстрастный голос.
- Что значит неспокойно? - Его даже не встревожило это сообщение. Что
может быть стабильнее гравитации? Она какая есть, такая и есть, и
неспокойным может быть лишь поведение предмета в гравитационном поле.
Вероятно, и теперь компьютер принял одно за другое.
- Меняется гравитация.
- Как меняется? Увеличивается? Уменьшается? Насколько?
- Колеблется. В среднем пока остается на своем уровне.
<Пока>! Это словечко совсем не понравилось деду, и он решил не
пережидать землетрясения, а поскорей убраться из этой долины. Пока не
поздно. Клубы пыли начали наползать на экран, потом все застлала
равномерно-серая вуаль, которая время от времени разрывалась на мгновение,
и тогда было видно, что вездеход летит над местностью с огромной
скоростью. И на черном экране радиолокатора, испещренном негативными
изображениями извилистых горных склонов, все было в движении, словно горы
шевелились, просыпаясь от вечного своего сна.
- Ничего, Алексей, и не такое видали, выберемся, - сказал дед
испуганно прижавшемуся к нему малышу и потрепал его по голове. А сам
подумал, что такого, пожалуй, не видывал никто, разве что те, кто не
возвращался из дальних экспедиций. Кто знает, что видели они в свой
последний час?
<В последний час>, - повторил дед мысленно и заставил себя не думать
о мрачном. Вдруг Алешке передастся эта готовность поверить в
безнадежность? Способность детей предчувствовать - самое неизученное
явление. Никому не ведомо, что они могут, да еще в такой исключительной
ситуации.
Пыльная завеса за экраном стала редеть, сквозь нее прорывались
багровые отблески.
- Что происходит? - спросил дед у компьютера. - Ты давай докладывай,
не жди вопросов.
- Пока нет повода для беспокойства.
Ничего себе - нет повода. Совсем некстати вспомнился деду старый
анекдот о немом мальчишке, который много лет не произносил ни слова и
закричал лишь тогда, когда его отец едва не попал под машину. <Ты же
можешь говорить, почему молчал?> - спросили его. <Не было повода>, -
ответил он. Достойное дитя компьютизированного рационалистического века.
Но деду сейчас совсем не хотелось находиться в роли близких того
мальчишки. Словно дикарю, только что обретшему дар слова, ему хотелось
разговоров. Чтобы кто-то говорил и говорил, успокаивал. Он посмотрел на
Алешку, опасаясь, не понял ли внук этой минутной слабости. Алешка был
занят своим кристаллом, складывал половинки, раздумывая, как их можно