"Владимир Рыбин. Интрига ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автора

записной книжки?
- Зачем это ей? Да и когда?..
Я взял ее за руки.
- Опомнись, Аня! Речь идет о счастье наших детей. Подумай хорошенько.
Может, ты давала свою записную книжку Зое Марковне?
- Не давала.
- Могла она сама взять?
- Не могла... Впрочем, только разве... Когда я забегала в кабинет, то
оставляла сумочку в приемной на столике у Зои Марковны. Она еще, помню,
переложила ее на стул возле себя.
- Значит, возможность была...
- Но я ничего не понимаю...
- Вот что, Анюта, я сейчас уйду, и больше сегодня мы не увидимся. Не
спрашивай ни о чем, потому что я сам ничего не знаю. Просто нам пока не
следует встречаться. Поняла?
- Не поняла. Почему не следует? Ты же не уезжаешь?
- Мы встретимся завтра, - сказал я, не отвечая на вопрос. - А пока ты
подумай, кто еще мог знать обо всем и написать эту проклятую записку?
- Я и сейчас...
- Не торопись, хорошенько подумай.
Я пожал ей руки и быстро вышел, не дожидаясь ее очередных недоуменных
расспросов. Да и что мог ей сказать? На работу я должен был явиться
послезавтра, и торопиться мне действительно было некуда. Но не мог я не
верить той "проницательной женщине", предупреждавшей об осторожности. Не
посчитаться с ней было для меня все равно что пренебречь ею. А это было
выше моих сил. И я собирался оставшиеся два дня использовать, как
говорится, на полную катушку, поменьше встречаться с Аней, купаться,
загорать, снова купаться и снова загорать. И только.
Купаться и загорать труда для меня не составило. Но как было не
думать обо всем том, что нежданно-негаданно закрутилось вокруг нас? И
получалось, что и купание было для меня не купание, и отдых не отдых. В
конце концов я не выдержал и в тот же вечер отправился к Ане. Она сидела в
своей комнате, словно ждала меня.
- Я как знала, что ты придешь, - сказала она.
- Вспомнила что-нибудь?
- Ничего я не вспомнила. Но как знала...
- Вот что, Аня, - сказал я, только теперь, экспромтом, решив, что мне
надо делать. - Сегодня ночью я полечу в Москву, все равно отдыха у меня не
получается. Попробую поговорить с Зоей Марковной.
- Конечно, надо поговорить. Она хороший человек, она все расскажет...
- И нужно показать записку Егору Ивановичу, все рассказать,
посоветоваться.
- Все нельзя, - испуганно вскрикнула Аня.
- Почему нельзя? У нас с тобой была искренняя любовь, чистая...
- Стерильная, - невесело усмехнулась она.
- Тем более. Он умный человек, поймет.
- Он больной. У него два инфаркта было.
- Тем более. Хуже будет, если он все узнает от других.
- От кого?
- Не знаю. Ничего не знаю. Я просто боюсь за всех нас, вот и все.