"Владимир Рыбин. Интрига ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автора

одной машинке.
Валя взяла у меня из рук записку, внимательно прочла ее, подняла
голову, тревожно посмотрела мне прямо в глаза.
- Это вы нашли в почтовом ящике, - утвердительно сказала она.
- Все-то вы знаете. Я уж начинаю бояться...
Она прервала мой монолог просто тем, что коснулась пальцами моей
руки.
- Вы бы лучше спросили, откуда у меня этот листок.
И, не дожидаясь вопросов, начала рассказывать. Несколько дней назад,
зайдя в приемную, она увидела, как Зоя Марковна торопливо закрыла пишущую
машинку газетой и необычно засуетилась. Никогда прежде не видевшая Зою
Марковну такой растерянной, если не сказать, испуганной, она подошла
вплотную к столу. Как раз в этот момент звякнул вызов, и Зоя Марковна
кинулась в кабинет директора. Но стремительное движение ее грузного тела
сбросило газету с машинки, и Валя увидела то, что было напечатано на
листке. Тогда она еще не поняла до конца, что означали эти фразы, но
почувствовала какой-то подвох и потому вставила в машинку чистый листок и
перепечатала текст. Затем все сделала, как было, закрыла машинку газетой и
ушла. И уже у себя в кабинете, поразмыслив, поняла, что затевается что-то
недоброе против семьи директора института...
Минуту я сидел молча, переваривая услышанное. Интрига, чистой воды
интрига! Но зачем? Кому от этого выгода и какая?
- Дайте мне этот листок, - решительно сказал я. - Пойду поговорю с
Зоей Марковной.
В тот момент я был убежден, что мне удастся если не вытянуть из
секретарши признание, то хотя бы по ее поведению понять что-либо.
До чего же я был наивен в оценке таких людей, как Зоя Марковна!
Она встретила меня не только недружелюбно, но даже враждебно. Косо
взглянула поверх машинки и, даже не ответив на мое "Здрасьте!", с
ожесточением принялась молотить по клавишам.
- Егор Иваныч у себя? - ошарашенный таким приемом, спросил я.
- Нет его! - резко ответила Зоя Марковна.
- Когда он будет?
- Не знаю.
- Вы и вдруг не знаете? Не поверю, - сказал я это весело, чтобы
разрядить обстановку. Но, похоже, только еще больше зарядил ее.
- Я тоже еще вчера многому бы не поверила.
- О чем вы?
- Вы знаете о чем.
- Догадываюсь, - сказал я, ничего, впрочем, не понимая. - И потому
хочу задать вам один вопрос. Зачем вы написали эту записку?
Она взглянула на листочек, вырванный из записной книжки, который я
положил перед нею на стол, сунула его в какую-то папку и подняла на меня
глаза, полные гнева.
- Э, нет, - сказал я, протягивая руку к папке. - Записку-то вы мне
отдайте.
Она быстро сунула папку в ящик стола и резко встала.
- Я думала, что вы простой развратник, но вы еще и клеветник!
Я чуть не подпрыгнул от таких слов, но сдержался. Ждал, что она
назовет меня клеветником. Но развратником? Почему развратник, при чем тут