"Владимир Рыбин. Интрига ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автора

- Ты меня не узнаешь?
И тут я узнал - Аня. И удивился ее требованию. Это только в кино люди
ездят куда и когда хотят. А в жизни не так-то просто взять и поехать в
Ялту. Хотел сказать Ане, что мне завтра на работу, что снова отпроситься
вряд ли удастся, но она, словно догадавшись о моих мыслях, выкрикнула
нервно, почти истерично:
- Да здесь я, здесь, в Москве!..
- В Москве? Как ты тут оказалась?
- Только что прилетела... - Она заплакала. - Не спрашивай ни о чем,
приезжай. Ты должен сам все рассказать...
Трубка зачастила гудками, и я, положив ее, растерянно огляделся.
Голова была еще тяжелой. Дома на улице розовели в вечернем солнце. В
раскинутую форточку тянул горячий ветер...
Когда я подходил к дому, где жили Колобковы, из-за угла вынеслась
белая машина, едва не сбив меня. Я отскочил в сторону, упал, уронив урну,
больно ударился о нее боком. Из урны почему-то полилось молоко. Это было
так неожиданно, что я первым делом заглянул внутрь и увидел два рваных
пакета. Лишь после этого посмотрел вслед машине. Не для того, чтобы
запомнить номер, хотя в моем положении это было бы самым естественным.
Просто мне не пришла в голову эта мысль, что нужно запомнить номер машины,
едва не сбившей меня. Номера я уже не разглядел, зато ясно увидел красный
крест на заднем стекле: это была машина "Скорой помощи".
У подъезда стояли несколько пожилых женщин, о чем-то оживленно
беседовали. На меня они посмотрели с интересом, словно моя персона могла
как-то оживить их беседу.
Лифт не работал. Я поднялся на пятый этаж и остановился в изумлении:
обитая черным дерматином дверь квартиры Колобковых была открыта. Заглянул
внутрь и, никого не увидев, позвонил. На звонок никто не вышел: и я
позвонил снова. Затем вошел в прихожую, прислушался. И показалось мне, что
там, в глубине квартиры, кто-то плачет. Прихожая выглядела как-то иначе,
чем в тот раз, когда я впервые приходил сюда. Заглядывать в комнаты я не
решался и стоял, стараясь понять, что же, собственно, изменилось. И вдруг
понял: беспорядок. Именно беспорядок отличал ее от той, убранной,
ухоженной, аккуратной, какой она была несколько дней назад. В углу, прямо
на полу, валялся плащ, туфли стояли посередине пола носками в разные
стороны, а на вешалке висела полосатая пижама.
- Есть кто-нибудь?
Снова никакого ответа.
Тогда я пошел по узкому длинному коридору мимо распахнутых настежь
дверей. Беспорядок был повсюду, словно хозяева только что уехали,
собравшись в спешке.
В конце коридора на стеклянной двери матово белело изображение
самовара. По нему время от времени скользила легкая тень, словно самовар
кипел. Я приоткрыл дверь и увидел Аню, стоявшую у окна. Одной рукой она
держалась за занавеску, тянула ее, покачивала, словно старалась сорвать и
не могла.
- Что случилось? - спросил я, подходя к ней. Она резко обернулась,
прижалась ко мне и громко разревелась. За окном был виден кусок улицы и
угол, на котором меня чуть не сбила машина "Скорой помощи".
"Скорой помощи"?! Резко, почти грубо я взял ее за плечи, потряс.