"Владимир Рыбин. Интрига ("Искатель", 1986, № 2)" - читать интересную книгу автора

- Откуда я знаю, где они живут?
- Спроси у Светки.
- Так они как раз сегодня уехали. В свой студенческий отряд.
- В адресном узнаем, чего проще. - Он направился к нашему отдельскому
телефону и, махнув рукой, вернулся. - Безнадежно: телефон академика не
дадут... Институт! - спохватился он. - Колобков же - директор института. -
И снова махнул рукой. - Не простой это научный институт. К тому же у
Колобкова секретарша - стена, от всего мира его отгородила.
- Ты откуда знаешь?
- Там у меня приятель работает, рассказывал.
- Позвони этому приятелю. Он должен знать телефон своего директора.
- Наивный человек. Телефон-то через секретаршу, а она костьми ляжет,
а не соединит.
- Тогда вот что. Попроси своего приятеля, пусть он мне выпишет
пропуск. А там я уж прорвусь к секретарше. Еще ни одна женщина не
отказывалась от духов и комплиментов.
Игорь внимательно посмотрел на меня.
- Ты холостяк, тебе лучше знать.
- При чем тут холостяк?
- Это я так, не придирайся. А вообще-то неплохо придумано. Я всегда
говорил: голова - хорошо, а больше - лучше...
Игорь был в своем амплуа, но это меня уже не интересовало. Желание
теперь же, сегодня же прорваться через всех секретарш к академику
Колобкову целиком завладело мною. Мне казалось: стоит только переговорить
с этой высокочтимой семьей, и все сразу встанет на свое место...
Если бы знать, как я тогда ошибался!
В институт я попал без особых трудностей, до приемной директора дошел
без каких-либо препятствий, а секретарша оказалась сама любезность.
Предварительно я выяснил, что зовут ее Зоей Марковной, что любит она розы,
только розы, и еще трюфели с орешками. Всем запасся, но ничего не
понадобилось. Едва я сказал, что мы с ее шефом в скором времени
породнимся, как она сама принялась угощать меня какими-то конфетами,
по-видимому, тоже дареными, поскольку коробка, которую она выложила на
журнальный столик, была не раскрыта. Потом на столике оказались бутылка
пепси-колы и высокий хрустальный, явно гостевой, бокал. Один.
- А вы? - наивно спросил я.
- Угощайтесь, - неопределенно ответила она и тяжело пошла через всю
приемную к резной двери, за которой, как я догадывался, и находился
кабинет директора института академика Колобкова. Была Зоя Марковна весьма
габаритна, и меня проняло неожиданное любопытство: застрянет она в дверях
или не застрянет?
Она прошла удивительно легко, и я, оставшись один в обширной, залитой
солнцем приемной, развалился по-домашнему в глубоком кресле, принялся
оглядываться. Оглядывать, собственно, было нечего - все здесь было, как во
всех больших приемных: стулья для страждущих, ковер на полу, письменный
стол секретарши с небольшим столиком сбоку, на котором стояла огромная,
под стать Зое Марковне, пишущая машинка. Самым экзотичным местом было то,
где находился я: неожиданный для приемной гостевой уголок с двумя
глубокими креслами и чистейшим полированным журнальным столиком.
Получилось, что сейчас, пока в приемной никого не было, самой большой