"Владимир Рыбин. На войне чудес не бывает (Искатель N 2 1985)" - читать интересную книгу автора

упал в спасительную выбоинку, подумав сначала, что камнем ударило или куском
льда, отколотым пулей. Но тут же почувствовал горячее в рукаве.
- Эй! - крикнул лежавшим неподалеку солдатам. - Ползите сюда, меня
вроде бы ранило!
- Если не уверены, значит, не ранило, - отозвался спокойный голос.
- Отчего ж горячо-то?
- Мало ли от чего бывает горячо, - засмеялся тот же солдат. И
спохватился: - Мы сейчас, сейчас мы...
Карманов терпеливо ждал, стыдясь позвать еще раз - вдруг ранение
пустяковое, - и смотрел в небо. Над лесом расползалось бледное зарево
лунного восхода.

Зревшее над лесом зарево медленно выдавило в блеклое небо багровый
сгусток луны. Тимонин выругался: темноты, на которую ев рассчитывал, не
предвиделось. Правда, и ракеты могли превратить ночь в день, но они
загораются и гаснут. А луна!.. Все равно что днем атаковать - те же потери.
- Где там этот Штробель? - спросил он сквозь зубы.
Как он и думал, агитпередача только переполошила немцев - вон какой
огонь открыли, закидали ракетами. Теперь офицеры не заснут, убоявшись, что
солдаты будут слушать пропаганду, теперь уж не удастся незаметно подобраться
к стенам.
- Пока не приходил, - ответил Соснин.
- Скажи, пусть разыщут.
Но тут он как раз и пришел, сам пришел, словно почувствовал, что долгое
отсутствие беспокоит комбата. Темная фигура вынырнула из-за дома, заставив
невольно насторожиться.
- Стой, кто идет? - как положено, окликнул часовой.
- Курт Штробель. Доложи командиру.
Через минуту он сидел возле печки, чинно сидел, не протягивая руки к
огню, на довольно сносном русском языке спокойно рассказывал, где был да с
кем говорил. И ничего хорошего не выходило из его рассказа: немки все больше
сами расспрашивали о том, когда их будут выселять в Сибирь да что разрешат
взять с собой. Когда же он заводил разговор о засевших в замке гитлеровцах,
враз умолкали. Но все же ему удалось узнать, что замок специально
приспосабливался к обороне, что там мощные стены и большие подвалы, в
которых всю войну размещались какие-то склады.
- Они имеют много боеприпасы, - сказал Штробель.
- А входы, входы какие?!
- Входить цвай, два. Грос тор, во-ро-та, заложен кирпич, кляйн тюр,
малый дверь - от река., Туда нельзя. Совсем нельзя. Там дети.
- Какие дети?
- Кнабе, юнге... маль-чи-ки, - выговорил он по складам. - Местная ди
фрау, женщины страх, страшиться за свои мальчики..
- Вот сволочи! - Тимонин понял это так, что затворившиеся в замке
фанатики взяли детей в качестве прикрытия.
- Они мобилизовать детей, все, кто могут стрелять...
- Мы с детьми не воюем. Но если они будут стрелять, то и мы будем. Вы
им сказали об этом?
- Я сказал. Они вам не верить. Пропаганда доктор Геббельс.
- Геббельсу верят, а нам нет?