"Владимир Рыбин. Золотой капкан" - читать интересную книгу автора

Так они и уснули, ничего больше не сказав друг другу. Сизову приснилась
дорога, узкая, извилистая, как звериная тропа. Впереди маячила красная
сопка, совсем красная, словно целиком сложенная из чистой киновари. Он
торопился к ней, боясь, что красота эта окажется обманчивой, цветовой игрой
вечерней зари. Торопился и никак не мог выбраться из узкого коридора
звериной тропы.
И Красюку тоже снилась дорога, широкая, как просека. Позади была тьма,
а впереди маячило солнце, похожее на золотой самородок. Потом это
солнце-самородок каким-то образом оказалось у него в сидоре. Он прижимал
вещмешок к себе, но тот обжигал и выскальзывал из рук.
Он и проснулся оттого, что лямка, которую держал, подложив сидор под
голову, выскальзывала из руки. Костер догорал, на листве соседних кустов
дергались тени. Ветер слабо шевелился где-то высоко в вершинах деревьев, а
рядом, возле самой головы, слышалось прерывистое сопение. Сразу вспомнилась
змея, на которую он чуть не сел. Холодея от жути, Красюк сунул руку за
пазуху, достал нож и, изогнувшись, выкинул руку за голову, туда, в темноту,
в сопение. Почувствовал, как нож вошел в мякоть. Послышался не то вздох, не
то удаляющийся стон, и все стихло. Дрожа всем телом, Красюк вскочил на ноги,
выхватил из костра горящий сук и шагнул в ту сторону, где затих стон.
Слабый огонь почти не давал света, только рождал тени. В двух шагах
была пугающая чернота, и он остановился, пережидая приступ страха. Что-то
шевельнулось под близким кустом, и он наклонил сук, чтобы рассмотреть
поближе. И вдруг беловатое пламя со звуком человеческого выдоха рванулось
навстречу. Окатило холодным огнем и погасло. В ужасе Красюк выронил нож,
отпрыгнул в сторону. И застыл, охваченный дрожью, не зная куда бежать в
обступившей непроглядной темноте.
Тихий голос, прозвучавший за спиной, не успокоил, а вначале еще больше
напугал:
- Чего ты прыгаешь?
Красюк не ответил, с трудом приходя в себя.
- Чего прыгаешь, спрашиваю?
Теперь он узнал голос Сизова, хотел что-то сказать и не смог.
- Это ясеница горит, не бойся. Выделяет эфирные масла. В безветрие они
скапливаются и вспыхивают от огня.
- Зверь какой-то, - наконец, выговорил Красюк. - За горло меня... А я
ножом...
- Ложись, утром разберемся.
- А если опять?..
- Ничего не будет, спи.
Красюк долго ворочался, поправляя разбросанные ветки пихты, наконец
успокоился, но все прислушивался, не мог уснуть.
Пугающая темнота обступала тихо шипящий костер. Теперь из тайги
почему-то не доносилось никаких звуков. Словно ее и не было, тайги, а только
неизвестность, могильная пустота.


* * *

Проводив Плонского и Красюка с Сизовым, Дубов загрустил. Думал похмелье
сказывается, - выпили-то вчера с зампрокурора немало, потом до него дошло,