"Евгений Рысс. Страх " - читать интересную книгу автора

никому не нужны. Рестораны тут не встречаются, костюмы покупать лучше в
Москве.
- Непорядок, - строго сказал Разгуляев. - Ваш главный бухгалтер тоже
меня уверял, что ни к чему вам зарплата. А я сказал - это меня не касается,
люди заработали - должны получить. Я прямо скажу: попросите вы у меня десять
рублей вперед - не получите, хоть в лепешку расшибитесь. Не дам. Но, если
вам следует, моя обязанность вам вручить, хоть бы вы на Северном полюсе
были. Вот так я понимаю финансы. Удивительно странно звучали в первозданной
тишине, в торжественном молчании леса эти идиотские рассуждения бюрократа и
формалиста. Меня раздражал этот канцелярский пафос, этот конторский героизм.
А Глухов, кажется, удивился и заинтересовался. Он с любопытством вглядывался
в полускрытую сумерками фигуру Разгуляева.
- Так ведь пока вы всех объедете, - сказал он, видимо потешаясь, -
придет время новую зарплату выдавать.
- И новую выдадим, - с пафосом сказал Разгуляев. - Пусть наше дело и
незаметное, а делать его надо точно.
Он говорил так, как будто спорил с кем-то, как будто самоутверждал
себя, хозяйственного работника. Вот, мол-де, вы, геологи, открытия делаете,
ученые труды пишете, ученые звания получаете, а мы, хозяйственники, хоть и
маленькие люди, а тоже героизма не лишены.
- И не боитесь вы ездить? - спросил Глухов. - Небось у вас с собой
немалые деньги.
- Шесть с лишним тысяч, - сказал Разгуляев. - Ну, да здесь как будто
спокойно, да и кто знает, сколько у меня денег.
Мы снова помолчали. Потом Глухов встал и, потягиваясь, сказал:
- Ну что же, товарищи, давайте ложиться?
- Вы завтра в маршрут? - спросил Разгуляев.
- Часиков в пять встанем, а к шести тронемся, - сказал Глухов.
- Э... э... э... - протянул Разгуляев. - Тогда давайте я вам сейчас и
зарплату выдам. Мне так рано вставать не с руки. Устал очень, надо
отоспаться.
- Выдадите завтра вечером, - сказал я.
- Нет уж, извините, - возразил Разгуляев, - раз приехал, надо выдавать,
мало ли что. Порядок есть порядок.
И снова меня разозлил этот пафос на голом месте. К чему все это, если
никому из нас не нужны деньги? А уж если привез, все равно, сегодня дашь или
завтра. Видно, самолюбив был Разгуляев. Видно, не хотелось ему мириться с
тем, что другие, то есть мы, исследователи, заняты трудом, требующим
большого физического напряжения, самоотверженности, порою риска, а он
всего-то заместитель по хозяйственной части. Видно, важно было ему доказать,
что и он не хуже других.
- Ну, давайте сейчас, - равнодушно согласился Глухов.
Всегда, когда нам предстояло провести на одном месте несколько дней, мы
устраивались по возможности с комфортом. Вот и здесь был у нас сколочен из
жердей стол не стол, собственно, а что-то вроде стола. Он был врыт в землю
возле валуна, на котором мог сидеть один человек, а по другую его сторону
была врыта в землю скамейка, тоже не скамейка, а что-то вроде скамейки. На
ней могли сидеть двое. За столом мы пили чай и ели. Это было гораздо
удобнее, чем держать в руках котелок или кружку.
Разгуляев уселся на валун, не торопясь вынул из сумки, висевшей у него