"Юрий Сергеевич Рытхэу. Числа Какота" - читать интересную книгу автора

Юрий Сергеевич Рытхэу

Числа Какота

Когда Амундсен выразил желание взять поваром Какота, чукчи пришли на
"Мод" упросить его переменить решение и стали предлагать других.
Сам Какот стоял в стороне и молчал. На лице его было задумчивое
страдание. Взор его был устремлен на диковинные очертания мыса
Сердце-Камень, и казалось, одна только мысль, что он покинет этот серый
каменный осколок, была мучительна для него.
- Жалко тебе отсюда уезжать? - спросил его Амундсен.
Какот молча кивнул.
- Тогда я могу взять другого, - сказал Амундсен.
Какот, ничего не говоря, направился к трапу, намереваясь вернуться на
берег.
- Постой!
Амундсен бросился вслед, в душе ругая себя за чувствительность, но уже
ничего не мог поделать с собой. Он проникся неожиданной симпатией к этому
человеку, такому непохожему на своих земляков-чукчей, этих арктических
оптимистов, не теряющих улыбки даже в самую сильную стужу, в ураганный
ветер, даже в голодные темные зимние месяцы.
Какот задержался у борта.
- Я беру тебя поваром, - громко объявил Амундсен, чтобы слышали все.
Готфрид Хансен, стоявший рядом, спрятал в усах улыбку.
Какот перебрался на "Мод" и поместился в маленькой каютке, где стояла
койка и небольшой, прикрепленный к деревянному борту столик.
В первый день пребывания на корабле новому коку устроили паровую баню и
сменили одежду. Какот облачился в шерстяную фуфайку, в матерчатые брюки, но
на ногах оставил свои старые нерпичьи торбаса.
Готовить еду учил его сам Амундсен. В камбузе находилась плита и еще
множество различных приспособлений. Рядом с плитой стоял удивительный ящик.
В нем целыми днями томилась овсяная каша, которую потом команда "Мод" ела с
большим аппетитом. Довольно скоро Какот научился жарить оленину, рыбу,
готовить суп из консервов, варить компот из сушеных фруктов. Но печь булочки
он так и не научился. Рослый большеносый Амундсен пек их сам, а Какот стоял
в сторонке и смотрел, как норвежец колдует над тестом, ставит беленькие
булочки в духовку и оттуда вынимает их пышными и румяными.
Вечерами, после ужина, Какот тщательно мыл руки над лоханью, обтирал
лицо мокрой тряпкой и бочком проходил в кают-компанию. Из широкого
деревянного горла граммофона вырывались странные, щемящие душу звуки. Они
уносили мысли далеко, туда, куда Какоту больше не хотелось возвращаться...
Там осталась могила любимой жены... Там у чужих людей живет маленькая дочка,
весенний птенчик, маленькое солнышко.
Путешественники веселились, играли в непонятные игры, что-то писали на
листах бумаги. Какот знал, что значки на бумаге - это слова, и пишут их для
того, чтобы послать кому-нибудь весть или сделать заметку на будущее,
запомнить.
Но один человек всегда писал нечто отличное от всех. Это был Оскар
Вистинг. Он располагался на краю большого стола и раскрывал толстую книгу,
испещренную небольшими аккуратными значками.