"Юрий Сергеевич Рытхеу. Голубые песцы (Повесть) " - читать интересную книгу автора

мог вслух сказать о песцовом корме - сам, только сам виноват. Никто его не
ограничивал. И если в этом признаться сейчас, не сочтут ли такое признание
проявлением беспомощности? Допустим, он скажет, где-то раздобудут корм, а
погода завтра наладится, и вся затея окажется ненужной. От этих размышлений
Тыплилык даже глухо застонал, забыв о присутствии Урэвтэгина.
Охотник насторожился и подошёл к Тыплилыку.
- Ты что, Иван? Не заболел ли?
- Да нет, - отмахнулся Тыплилык. - Вспомнилось что-то.
- В скуке только и живёшь воспоминаниями, - глубокомысленно заметил
Урэвтэгин.
Перед обедом Тыплилык ещё раз тщательно осмотрел зверей, добавил снегу в
клетки и направился в столовую. Шагая по безлюдному аэродрому, он подумал о
том, что в безделье человек уподобляется зверю и начинает мерить время от
еды до еды. Войдя в зал, он с минутку соображал, пока не убедился, что его
место занято.
За его персональным столом сидел Баштанов, а от раздаточного окошка к
столу носился с тарелками областной комсомольский работник Богомазов.
Баштанов разговаривал с заслуженным артистом Гурьевским, должно быть, о
чём-то очень весёлом. Артист жестикулировал, как на сцене, и закатывал
глаза.
Баштанов громко смеялся, и на его лице не было никакой солидности, той
невидимой, но заметной печати, которую накладывает на человека высокая
должность.
Тыплилык постоял в дверях и вернулся в холодный тамбур.
Он сел на длинную заиндевелую скамейку.
О Баштанове Тыплилык много слышал. Несколько лет назад тот работал
секретарём соседнего Портовского района, а ещё раньше в Кытрыне строил
больницу. Потом Баштанов учился в Высшей партийной школе. Тыплилык не
предполагал, что Баштанов такой молодой. Ему от силы было лет сорок. Да и
вёл он себя легкомысленно. Не то что Михненко. Тот как скажет слово - вода
в графине волной ходит, даром что такой маленький.
Из столовой уже выходили пообедавшие. И каждый считал своим долгом
осведомиться у Тыплилыка о самочувствии голубых песцов. Аристка Майя
Решетова подошла к Тыплилыку.
- Почему вы не обедаете? - спросила она.
- Мой стол заняло начальство, - ответил Тыплилык.
- А вы садитесь за наш. Он освободился.
Тыплилык вошёл в зал и бочком пробрался меж тесно поставленных столиков
к свободному месту.
Получив тарелку, Тыплилык сел и принялся за еду. Хлебая суп, он не
переставал думать о песцах. Надо же было ему соглашаться ехать в Якутск! Он
вспомнил свой тихий кабинет, заставленный шкафами, чёрную настольную лампу и
чернильный прибор из моржовой кости на столе. Под толстым стеклом образцы
заполненных бланков, табель-календарь...
После обеда в номере собрались все трое - Урэвтэгин, Цой и Тыплилык.
Охотник закурил, снял торбаса и вытянулся на кровати поверх одеяла.
Тыплилык знал, что Урэвтэгин вовсе не собирался спать. Эти приготовления
предшествовали долгому, обстоятельному разговору. А темы он выбирал такие,
будто был по меньшей мере председателем райисполкома.
- Вот ты послушай, Иван, - обратился он к Тыплилыку, который тоже