"Юрий Сергеевич Рытхеу. В Долине Маленьких Зайчиков (Роман)" - читать интересную книгу автора

что я не могу!
Последние слова Коравье произнес громко, в надрывном крике.
Арэнкав испуганно огляделся и накинулся на Эльгара:
- Ты неправильно гадаешь!
- Как могу, - ответил в страхе старик. - Руки мои плохо чувствуют,
когда тело легко в согласии или тяжело в отрицании.
- Дай-ка мне, - потребовал Арэнкав и сам взялся за гадательную палку.
- Действительно, он такого не говорил, - некоторое время спустя сообщил
Арэнкав.
Коравье вышел из полога и глубоко вдохнул в себя свежий воздух, слегка
приправленный дымом костра, на котором варилось поминальное угощение.
Росмунта кинула на него встревоженный взгляд и отложила шитье. Она хотела
подойти к мужу, но Коравье поглядел на нее так, что она осталась на месте и
снова взялась за шитье.
Арэнкав и Мивит выползли в чоттагин. За ними показалась лохматая голова
старого Эльгара, с застрявшими в волосах шерстинками белого оленьего меха.
Старухи налили в деревянный сосуд теплой воды и отправились обмывать и
одевать покойника.
Белый жертвенный олень, впряженный в легкие нарты, не подозревал о
своей печальной участи. Он рыл копытом снег и нетерпеливо натягивал упряжь.
Его приходилось сдерживать, и похоронная процессия медленно двигалась на
холм.
Шли одни мужчины. Женщины остались в стойбище, чтобы приготовить
поминальное пиршество.
На вершине холма покойника сняли с нарты и обложили камнями, обратив
головой к восходу солнца. Арэнкав и Мивит вытащили ножи и разрезали его
одежду на куски, отдирая ее от тела. Коравье усилием воли заставлял себя
смотреть на них. Когда Арэнкав велел ему разломать нарту, он обрадовался и с
таким усердием принялся крошить хрупкое дерево, что Мивит удивленно на него
посмотрел.
Солнце снизилось над вершинами гор. Лучи скользили по долине, играли в
ледниках, удлиняли тени людей. Белый олень встревоженно хоркнул, увидя
приближающегося к нему с обнаженным ножом Мивита. Он хотел отпрыгнуть в
сторону, но его крепко держал арканом Инэнли. Красные лучи заходящего солнца
осветили крутые рога и зажгли огнем пролившуюся на снег кровь.
Люди гуськом спускались в стойбище. У порога яранги Локэ горел
маленький священный костер, зажженный из стружек. По обычаю, возвращающиеся
с похорон отряхивались над ним, чтобы не внести в жилище черную силу,
унесшую к верхним людям умершего.
- Глядите, человек! - сказал Инэнли, показав на вершину холма.
- Он встал! - в ужасе воскликнул Мивит.
- Безумный! - накинулся на него Арэнкав. - Не может встать
похороненный! Не видишь - этот человек одет!
Человек на вершине горы что-то крикнул и скрылся.
- Это он! - закричал Эльгар и пустился бегом.
Никто не ожидал такой резвости от дряхлого шамана. Что-то удерживало
Коравье пуститься вслед за ним. Сила, большая, чем страх, приковала его ноги
к снегу и заставляла не отрываясь смотреть на вершину холма, ставшего отныне
священным.
Вместо человеческой фигуры там показалась собачья упряжка и понеслась к