"Юрий Сергеевич Рытхеу. В Долине Маленьких Зайчиков (Роман)" - читать интересную книгу автора

дыхание. Но Локэ знал, что это минутное ощущение: пройдет немного времени,
станет легко и приятно. Заняв в воде удобное положение, он ждал. Но
облегчение не приходило. Наоборот, сердце будто кто-то сжал железными
тисками, и оно вот-вот лопнет и брызнет кровью.
Локэ застонал и попытался выйти из воды. Но силы его словно
растворились и выварились в горячей воде. Он цеплялся пальцами за податливый
снег, пытаясь выкарабкаться. Твердый наст ломался, а тело, не имеющее опоры,
все больше погружалось в воду.
Барахтаясь, Локэ опрокинулся навзничь, и его лицо оказалось под водой.
Он невольно глотнул противной теплой соленой воды и закричал. Он кричал,
ничего не видя вокруг себя, кроме диска луны, который все больше и больше
тускнел, пока не слился с темным небом.

2

В стойбище Локэ смерть не была такой редкостью, чтобы вызвать
переполох. Поэтому к похоронам готовились, как к знакомой, неизбежной
работе, и делали ее с такой же добросовестностью, как если бы пасли оленей,
мастерили новую нарту, собирали ярангу.
Когда Коравье увидел распухшее тело мудрейшего, он не смог сдержать
жеста отвращения и отвернулся, чтобы не смотреть на выпученные, как у
вареной рыбы, побелевшие глаза.
В пологе выла косоглазая Тилмынэу, жена Локэ, незаметная, тихая
женщина, всю жизнь страдавшая от неутоленной жажды материнства.
Локэ не собирался так рано умирать, поэтому у него не было готовых
погребальных одежд. По всем ярангам собрали лучшие белые выделанные шкуры и
отдали их шить мастерицам стойбища.
В чоттагине яранги Локэ было оживленно, как во время празднества. О
чем-то своем разговаривали женщины, проворно, в лад языкам, двигая иглами.
Изредка, словно спохватившись, кто-нибудь из них взвывал, и плач, в котором
слышалось больше усердия, чем чувства, заглушал громкие голоса мужчин.
Арэнкав и Мивит распоряжались похоронами. Они поминутно обращались к
дряхлому Эльгару, получая указания, как достойно проводить в последний путь
мудрейшего.
Коравье сидел рядом с молодыми пастухами и говорил о солнце, которое с
каждым днем набирало силу.
- Хорошая погода стоит, - рассудительно говорил Инэнли. - Вчера я видел
маленькую сосульку, выросшую на рэтэме яранги. Она блестела на солнце, как
острие копья.
Пастухи говорили о будущем лете, но старательно не упоминали имени
умершего: он ушел, но находится в яранге и слышит разговор. Он не может
ответить, поэтому не стоит тревожить его.
Коравье молча слушал друзей, неотвязная мысль отвлекала его внимание.
Как жить дальше? Что будет с их стойбищем без мудрейшего, который думал за
всех и снял все заботы о завтрашнем дне с пастухов и их семей?
Мивит внес в чоттагин гадательную палку и подал трясущемуся от старости
Эльгару.
Арэнкав пригласил Коравье в полог:
- Войдем к нему.
Коравье вздрогнул, сердце забилось от волнения: не хотелось снова