"Юрий Рытхеу. Магические числа (роман)" - читать интересную книгу автора

Когда пришло первое насыщение, Амос глубоко вздохнул и вернулся к
предмету разговора.
- Значит, по новому закону будут лишены еды те, кто не работает? -
спросил он, обращаясь к Анемподисту.
- Верно, - кивнул чуванец с плотно набитым ртом.
- А как же дети? - Амос кинул взгляд на увлеченную едой Айнану. - Дети
ведь не работают.
- Детей будут учить грамоте, - ответил Анемподист,
- А старики и немощные люди? - продолжал Амос. - В нашем селе живет
слепой Гаймисин. Мы ему все помогаем. По новому закону ему, выходит,
подыхать?
- Да не о них речь! - усмехнулся Анемподист. - Права на еду лишаются
те, кто не работает, но владеет богатством, например торговцы. Разве ваш
Гаймисин владеет богатством?
- Так ведь хороший торговец не сидит сложа руки, иначе ему товара не
продать, - заметил Амос. - Что-то я не слыхал, чтобы на нашей земле были
такие люди, которые ничего не делают...
- А шаманы? - напомнил Анемподист. - Они обманывают народ!
Услышав эти слова, Кагот почувствовал внутренний холод и весь напрягся.
- В вашем становище, может быть, по причине малочисленности и нет
богатых людей, а в тундре их полно, особенно среди оленеводов. На побережье
это владельцы байдар и охотничьих вельботов.
- Но даже самый богатый оленевод или же байдарный хозяин, если он
здоров, тоже работает, - сказал Амос, которому новый закон о лишении права
на еду показался несправедливым. Еда на Севере всегда была делом священным.
Путника старались прежде всего накормить, а потом уж спрашивали, откуда и
куда он держит путь. Если охотник приходил с добычей, а у других ничего не
было, все добытое делилось между жителями селения или стойбища. Еда тайком,
в одиночку считалась страшным грехом, и если кто такое совершит, то у него
во рту и на языке мигом появится множество неизлечимых гнойных язв.
- Однако на русской земле в больших селениях - Петрограде и Москве и
даже от нашего берега недалеко, в Петропавловске и Ново-Мариинске - такие
люди были, - сказал Анемподист. - Дальше трудовой народ такого терпеть не
хочет.
- А чего же он хочет? - осторожно спросил вступивший наконец в разговор
Кагот.
- Трудовой народ хочет справедливости! - торжественно заявил
Анемподист. - Чтобы все было поровну. Все добытое, сделанное должно поровну
делиться между теми, кто работал, добывал... Вот так!
- Так ведь мы всегда так делаем, - заметил Амос. - Вот сегодня Кагот
добыл нерпу - все, становище сыто. А завтра мою добычу поделим...
- Ты сказал о шаманах, - напомнил Анемподисту Кагот.
- Шаманы - обманщики! - твердо заявил Анемподист. - И вместе с ними все
попы.
- И русские попы тоже? - удивился Кагот. - Те, которые поклонялись
нарисованному богу?
- И те тоже! - Анемподист сделал движение рукой, будто рубил копальхен.
Амос и Кагот обменялись тревожными взглядами.
Оба русских очень внимательно прислушивались к разговору,
переглядывались, иногда коротко переговаривались.