"Юрий Рытхеу. Магические числа (роман)" - читать интересную книгу автора

другого края полога и закрыл глаза.

Оставаясь в пределах разума,
Как в берегах вольная вода реки,
Мысль мечтает о свободе течения,
Пытаясь вырваться на волю
Но только обилие воды, обилие идей
Может прервать привычный мыслей ход
И разуму открыть неведомый доселе путь.

Кагот проснулся рано, но долго лежал в пологе, размышляя об услышанном
вчера. Как жаль, что он не знает русского языка, чтобы самому, а не через
Анемподиста поговорить с этими людьми, порасспросить их как следует.
Высунув голову из спального полога в чоттагин, он поглядел в сторону
гостевого полога, но не заметил ничего особенного.
Каляна давно проснулась и собиралась разжигать костер.
- Дров мало, - сказала она Каготу.
Кагот выскользнул в чоттагин, быстро оделся и вышел из яранги.
На воле было тихо, но пасмурно. Сквозь морской искрящийся туман
пробивался электрический свет на главной мачте норвежского корабля.
Кагот снял с подставки нарту, сам впрягся в нее и направился на берег,
чтобы достать из-под снега несколько обточенных водой и камнями бревен.
Что же за люди эти новые тангитаны, так не похожие на торговых людей?
Мучают ли их те же мысли, что и его? Думают ли они о жизни и смерти? Почему,
в силу какого закона, по чьему всесильному распоряжению человек обращается в
прах, а от тела отлетает то, что было причиной живого дыхания, голоса,
мыслей, речи? Или для них жизнь человека - ничто? Если это так, то,
наверное, оттого, что их, тангитанов, великое множество по сравнению с
чукчами, эскимосами и ламутами. Даже здесь, на краю замороженной земли,
исконной земли луоравэтльанов, в эти первые зимние дни тангитанов куда
больше, чем коренных жителей.
На обратном пути он увидел фигурки людей, идущих по льду с корабля.
Когда Кагот вернулся в ярангу, гости уже проснулись и занимались
странным делом: один держал перед собой осколок зеркала, а другой водил по
намыленному лицу лезвием бритвы. У стоящего рядом Анемподиста в руках была
жестяная миска с горячей водой и обмылок. С бревна-изголовья Каляна и Айнана
наблюдали за происходящим с величайшим интересом и вниманием. Сам Кагот
пускал в ход охотничий нож, когда начинал чувствовать неудобство от
нарастающих на лице волос. Правда, растительности у него было немного, и он
довольно чисто выскабливал подбородок на ощупь, не прибегая к зеркалу.
- Амтын етти! - весело поздоровался Анемподист. - Гляди, каковы
красавцы! Хочешь, и тебя побреют?
- Не надо, - отказался Кагот, но невольно дотронулся до своей редкой
щетины.
Он уселся по другую сторону костра и сказал Каляне:
- Гости идут с корабля.
- Тогда долью воды в чайник, - захлопотала Каляна.
- К нам идут норвеги с корабля, - объявил Кагот Анемподисту.
Терехин, выслушав сообщение, оглядел чоттагин и, улыбнувшись, сказал
Першину: