"Елена Ржевская "Земное притяжение"" - читать интересную книгу автора

взглянула на него бархатистыми карими глазами.
Он постоял, слушая, как подрагивают, дышат и скрежещут заводские
корпуса. Посмотрел на строгие мартеновские трубы в полукилометре отсюда,
зачем-то пересчитал их, хотя, как любой житель в городе, и так знал,
сколько их.
Доменные печи, соединенные подвесными мостами, растянулись по берегу,
заслонив море. Слышен ритмичный звук. Это скользит вверх груженая
вагонетка. "Жжж-и-их!" - вагонетка ссыпает шихту в доменную печь.
Лешка пошел по заводской территории, спускаясь с нагорной части в
низину, к заводскому порту. Его обгоняли машины. Они громыхали в облаке
пыли, и пыль оседала на серые кусты, аккуратно выезженные у дорожной
насыпи. А верхом, заслоняя солнце, несло сюда огромные клубы дыма,
удушливо пахло гарью и драло лицо и глаза от несгоревшей угольной мелочи.
Тут надо не один год поработать, чтобы прилепиться душой.
Лешка шел мимо одноэтажного длинного дома-столовой, сквозь затянутые
густыми проволочными сетками окна виднелись на столах бутылки из-под
кефира. У входа был прибит комсомольский стенд. Он подошел ближе. Стенд
назывался "На сатирической орбите". Какой-то мастер товарищ Берландий -
его хмурая сфотографированная физиономия была приклеена к нарисованному
телу-грубит рабочим. "Вот так дядя-автоматчто ни слово, то и мат".
"Заснять бы кадровичку и приклеить сюда, - подумал Лешка. - Эта и без
мата заплюет". Она все время старалась уличить его в чем-то, а он
вертелся, как паршивый щенок, оправдывался.
Ему стало жарко от вспыхнувшей в нем злости. Он пошарил в кармане и
вытащил сигарету.
Рядом под стеклом висела вчерашняя многотиражка с какими-то стихами.
Заводской поэт писал:
...В этом городе в большой семье рабочих Человеком стал, как говорят.
Лешка усмехнулся и присвистнул. "Откажете-твердо решил он. Он хотел бы
знать, о чем это она говорила, на какую такую большую дорогу она вышла в
своей жизни.
Бренчали стрелки, волоклись составы-по исполосованной рельсами
заводской земле надо ходить умеючи.
Над стареньким туннелем виднелась полустершаяся дата:
"1933" - год пуска завода. Это одно из немногих сохранившихся за войну
сооружений на заводе.
Лешка вошел в туннель. Проезжая часть его была сильно изношена, а на
оттиснутой к стене узкой пешеходной дорожке то тут, то там стояли лужи
воды, и через них приходилось пригать.
- Эй, откуда ты взялся?
Перед Лешкой стоял, загородив проход, парень в темном комбинезоне,
проволочная скоба прихватывала его курчавые волосы. На плече у него лежал
конец трубы, которую несли вместе с ним несколько человек, вынужденные
из-за него остановиться.
- Как дела?
Это был Гриша Баныкин. Лешка обрадовался ему - как-никак вместе плавали
на шаланде прошлым летом.
- Дела? В большом порядке.
- На завод устраиваешься, что ли?
Лешка бросил под ноги в лужу окурок, одернул ковбойку, спросил