"Елена Ржевская "Земное притяжение"" - читать интересную книгу автора

внушает беспокойство, и возбужденный, требовательный тон.
Теперь, когда она во дворе распускала над тазом пушистые волосы,
старуха Кечеджи не устремлялась к ней, как прежде, поболтать, пока она
будет мыть голову, наблюдала за ней издали: "Соседка! Вы-форменная
русалка!" Она забыла, что раньше говорила ей "ты".
Фотография отца переместилась в проходную комнату. Она висела теперь
над кушеткой, где спал Лешка. Она давно уже не пугала его. С каждым годом
отец становился моложе, его невозможно было представить себе мужем матери,
скорей он был старшим братом Лешки. Отец был так же одинок в доме, как и
Лешка, и они состояли в молчаливом заговоре.


Глава третья

К вечеру он поднялся, одернул помятую ковбойку, перевязал косынку на
шее и вышел за ворота, ни с кем не столкнувшись.
Люди шли мимо него вниз, где в конце улицы в белесой дымке лежало море,
или поднимались навстречу, громко смеясь и разговаривая. Он сделал всего
несколько шагов в этой толпе, и на него накатилась тоска.
Он вспомнил, что Гриша Баныкин звал его сегодня в клуб моряков, и
свернул за угол.
Перед клубом группками стояли моряки с девушками. По фойе разносился
мощный голос. Дверь в зал была открыта, Лешка вошел и увидел на освещенной
сцене Баныкина, размахивающего руками, выкрикивающего что-то в затемненный
зал. Гулко отражавшийся голос его был неузнаваем. Лешка постоял в проходе,
вслушиваясь, и постепенно стал разбирать слова:

Над миром страшной угрозой
Висит, темнея, она -
Страшная, грозная
Ядерная война!

Баныкин был без пиджака, в рубашке с галстуком.
Окна зашторены - темно и свежо в зале. Моряки смотрели на сцену, мяли в
руках бескозырки, шаркали ногами. Голос Бапыкина перекрывал все шорохи
зала, гремело его раскатистое "р":

Эпохи, эры прошумели, как воды.
И хоть травка весной прорастает, буйна,
Ничего нет, о земные народы,
Страшнее, чем ядерная война!
Умрут народы. Страны умрут.
Города и деревни будут пустыней.
О земные народы!
Чего они ждут?!
Кровь в моем сердце стынет.

Лешка сел на свободное место. Он слушал с возрастающим удивлением. Он
знал про Баныкина - парень законный, плавает как бог, куплеты про всех на
шаланде сочинял. И вдруг такое: