"Елена Ржевская. Ближние подступы " - читать интересную книгу автора

отступление. И мы неостановимо двинулись на запад. Перед нами впереди был
Смоленск. И уже на дорогах появлялись плакаты: "Мы идем к тебе, Беларусь!"
Будучи военным переводчиком, я прошла с армией от Ржева до Берлина - до
Победы, которая слагалась из многих решающих битв на пути к ней. В их числе
протяженная, самоотверженная битва за Ржев.
Пережитое неотступно возвращает меня в гущу тех дней, когда и усилия
сражающейся армии и жизнь местного населения в зоне фронта - все смешалось,
и возник неповторимый образ самоотверженной народной войны.
Это повествование сложилось из моих фронтовых записей и более поздних,
сделанных по памяти; из сохраненных документов - их выразительность на
отдалении лет становится лишь сильнее, - из почерпнутого мной, когда я снова
и снова возвращалась во Ржев и на старые места наших боев и дислокаций, где
пережившие войну люди помнят обо всем, что здесь было.

Глава первая

Весна

Тучи толкутся. Гарь за деревней в поле. Свинцовый денек сорванного
наступления. Танки, выведенные из боя, вкатываются сюда, в деревню, громыхая
и лязгая. "стр.6·
Напротив колодца - реденький кружок: бойцы и командиры. Там на коврике,
раскинутом на сырой земле, молоденький акробат вертит акробатку, ломает ее
пополам, перекидывает через себя. Отбежав, призывно манит рукой, и она
босыми ножками по рыжему выщербленному коврику - и к нему, к нему и опять
взлетает на воздух. На ней одни трусы да лифчик, чешуйчатые, в блестках.
Москва, Москва, кого только не шлют на разгром врага. Все для фронта!
Танки выводят из боя, и они по одному, вразброд, сотрясаясь и волоча
подбитые гусеницы, вползают с размашистым лязганьем. Глушат моторы. Из башни
вылезают танкисты и, переступая тяжелыми ногами, бредут к кружку.
Гуще круг. Черные, сдвинутые на брови шлемы, закопченные лица. Чей танк
не вернулся, кто там догорает в трясине у городского леса - еще не
сосчитано. Осев на затекшие ноги, танкисты хмуро уставились - маленькая
акробатка, землистое тело. На коленках стоит, откинулась назад, уперлась
руками в землю, приподымается - изогнулась вся. Голова запрокинута. Мостик
делает, кто понимает.
Тишина гробовая. Никто не пикнет, не ухмыльнется. Только лязгают танки.
Слышно - на левом фланге стреляют.
Теснее круг - пододвинулись к самому коврику, окольцевали. Мечи сюда
немец хоть минометный огонь - не отступятся. Сапоги переминаются, топчут
рыжий коврик. Чуется пот их работы, этих двоих на коврике. В небе "Яки"
прошли, беззаветно врезаясь в низкие тучи. Никто не проводил их взглядом.
Неотрывно, в упор, окаменело смотрят танкисты в выгнутый живот циркачки.
Она разогнулась, покружила немного - и стоп. Поклонилась, девчоночка.
Циркач нагнулся и ловко скатал коврик. Похлопали. И разбрелись.


* * *

Заглушенные голоса в эфире. Настраиваюсь. Треск разрядов, и опять