"Иэн Сент-Джеймс. Заложники удачи " - читать интересную книгу автора

милях от лондонского Вест-Энда... уединенное, но не изолированное... редкий
случай приобрести дом в одном из самых престижных районов Лондона".
О Миддлтонах ни слова. О них агент хранил гробовое молчание.
Его дом был последним в ряду двенадцати домов. Уединенный, стоявший
посреди лесистого участка в пол-акра, он был огорожен высокой кирпичной
стеной, которая преграждала путь в тупик. Миддлтонам принадлежал соседний
дом - такого же размера и с такой же гравиевой дорожкой, ведущей к главному
входу. Тодд бросил недовольный взгляд на него, в то время как они въезжали
во двор через решетчатые железные ворота. Припарковав машину на площадке
перед домом, у самого подъезда, Герберт вышел из нее и открыл заднюю дверь.
- Завтра утром в то же время, как обычно?
- Да, разумеется, - произнес Тодд, вылезая из машины. Он понимал, что
не следовало бы срывать свое раздражение на Герберте, но уж как-то слишком
несправедливо все складывалось. Ужин с Миддлтонами был совершенно ни к чему.
Катрина не хотела примирения с отцом. И еще он сам чувствовал себя виноватым
по отношению к Лео. Помощь друг другу должна была быть взаимной. После всего
того, что Лео для него сделал, он заслуживал большего.
Мак выбежал ему навстречу, приветствуя радостным лаем. Обычно в таких
случаях Тодд трепал Мака за ушами, положив его большую голову к себе на
колени, и такое приветствие продолжалось минут пять. Но в те дни Тодд бывал
в лучшем настроении.
- Катрина! - позвал он, бросив взгляд через открытую дверь в свой
кабинет. Не найдя ее там, он прошел в гостиную.
Это была прекрасная комната, хорошо спланированная, с большими диванами
по бокам настоящего камина. Светло-зеленые стены были увешаны картинами из
коллекции Катрины, которые она любовно подбирала все эти годы, - в основном
пейзажи. На большом черном блестящем пианино стояло около дюжины фотографий
в серебряных рамках. На некоторых из них был запечатлен Тодд за штурвалом
"Принцессы морей" на фоне берега Майорки. Светлые индийские ковры создавали
атмосферу еще большей роскоши и уюта. За задернутыми шторами скрывались
стеклянные двери, ведущие на террасу.
- Катрина! - повторил он, проходя на кухню.
Во всем доме горел свет. В столовой большой канделябр освещал стол из
красного дерева, обеденная комната была светлой и гостеприимной. Мак, виляя
хвостом, последовал за Тоддом, возвратившимся в гостиную. Часы из золоченой
бронзы, вделанные в каминную плиту, показывали десять минут девятого.
Катрина, наверное, одевалась наверху, но Тодду совершенно не хотелось, чтобы
она его подгоняла. Он выпил большой стакан виски, вдобавок к выпитому в
гостинице, и присел, думая о предстоящем вечере.
- Что за скука, - вслух проворчал он. - Как можно так бездарно
проводить время!
Он поднялся, взял свой стакан, прошел в зал и стал подниматься по
лестнице с видом идущего на эшафот. С каждым шагом его недовольство росло.
Как можно так бездарно убивать время! Войдя в спальню, он прошел через нее,
не поднимая глаз.
Через открытую дверь он увидел Катрину, сидящую перед зеркалом в
гардеробной.
- Дорогой! - Она перестала красить ресницы и взглянула на него. - Слава
Богу, наконец-то! Поторапливайся, мы опаздываем.
Катрина произнесла это таким тоном, как будто визит к Миддлтонам был