"Семен Альтов. Из неопубликованного 1970-1995 [humor]" - читать интересную книгу автора

просим! Ну а кто замок выломает, в дверь войдет -- его ждет сюрприз. Планочку
заветную не отвел, только дверь распахнул, тут гарпун на пружине сквозь тебя --
фить! Так что, извини, по второму разу не сунешься. Словом, к зиме
подготовились. Один только Петрович, старый лентяй, со своей хибарой, как
бельмо на глазу: ни решеток, ни замков, дверь на одной сопле держится.
На зиму уезжали спокойные. Только смертник, камикадзе с голодухи сунется.
По первому снегу в ноябре решили проверить. Подъезжаем и чуем неладное.
На снегу следы, вещи раскиданы. Кинулись по домам. С горя о предосторожности
позабыли. Тимофеич на своей же проволоке сгорел, за искру ухватился. Митрюхины
на родном минном поле подорвались. Сигналова в волчью яму ухнула, а там волк
неделю без пищи!
Я к своей избе подбегаю. Окна выбиты. Обнесли! Влетел на крыльцо, про гарпун-то
забыл, дверь на себя дернул. Мама родная! Как он просвистел под мышкой и кроме
соседа никого не задел -- загадка!
Бог ты мой, внутри что делалось! Все вверх дном, будто искали чего-то. Но на
первый взгляд вроде все здесь, учитывая, что в принципе, брать-то нечего.
Считай, последнее в охрану вбухали.
Смотрю: на столе записочка ножом приколота: "Что же ты, сука, столько
нагородил, будто внутри все из золота, а ни хрена нету! Сволочь нищая!"
Обнесли всех в садоводстве.
Один дом не пострадал. У Петровича, как была дверь на сопле, на той сопле и
болтается. А он, ненавистный, хохочет: "Хочешь жить в безопасности --
позаботься об охране соседа!"

Вишенки

Одному богу известно, сколько эта вишня порожняком простояла. Выскочит летом,
десятка два ягод как прыщи, без бинокля и не видать. А в этом году словно
очнулась: ягодами усыпалась от и до.
Жара, ягода светом-теплом наливается, на глазах краснеет, как девушка,
будто при ней кто-то матом, честное слово. Я прикинул: ведра три будет минимум,
а максимум -- всю зиму варенье ложками ешь. Картошка с вареньем -- как-нибудь
до весны дотяну. Смотрю на вишню-кормилицу, не нарадуюсь. Но не я один. Дрозды
уголовные на юг пролетали, сверху ягоды засекли, вниз попадали. Мол, чего
переть в Африку, если тут все накрыто! Но неспелую клевать не хотят. На
проводах расселись, как в ресторане, ждут, когда блюдо поспеет! Я посчитал:
дроздов на проводах тридцать штук. Банда! Хоть в милицию звони. И начались бои
местного значения. Только дрозды на вишню спикируют -- я из дома с топором. Они
из листьев фырш-фырш! Я в дом -- дрозды на вишню, я за топор -- они на провода!
Я с каменюгами! С третьей попытки попал! Никогда не думал, что дрозды
матерятся. Оказалось, соседу лапу предпоследнюю перебил. Дрозды от хохота чуть
с проводов не попадали. А я в армии служил подрывником. Решил -- взорву на фиг!
Черт с ней, с вишней, с женой, с дачей, но дроздов окаянных положу как врагов
народа!
Тут сосед присоветовал: старинное средство -- пугало. Сам бы оформился, да
перед соседями стыдно. Из досок сбил крест, нацепил китель деда в чине
полковника, с жены юбку из крепдешина содрал, вместо головы пригвоздил тыкву,
глаза -- перегоревшие лампы, в левую руку швабру, в правую -- лом. На конкурсе
пугал мое бы первое место заняло! Бабки замертво падали, а дроздам хоть бы хны!
Под мышками у полковника внаглую вжик-вжик! А каждый вжик -- ягодка!