"Семен Альтов. Из неопубликованного 1970-1995 [humor]" - читать интересную книгу автора

руки вытер.
Отчего живность, повизгивая, на шею бросается? Жрать хочет. Вот основа
привязанности: все хотят жрать. Кто дал пожрать, тот и любимый. И у людей тоже.
Малыш всосал любовь к родителям с молоком матери. Всосал молоко и с ним любовь.
Любовь -- чувство благодарности за кормежку. Говорят, по Фрейду все через секс,
а я говорю: все по Павлову через жратву. А после привязанность. После еды. Но
привязанность -- палка о двух концах. К тебе привязаны, и сам ты привязался. По
Павлову у собаки при виде ученого с колбасой слюна выделяется. А у того ученого
с колбасой при виде слюней собаки на глазах выделяются слезы умиления. Слезы и
слюни висят по обе стороны привязанности.
А раз привязался ты сам, считай, влип. Терять больно. Чужой, ради Бога! А когда
своя жена, сын, собака, рыбешка -- жалко. Столько за долгие годы скормлено -- и
все, никакой отдачи.
Что с людьми делается! Сосед слег с инфарктом. А потерял-то всего-навсего
таксу! Сотрудница пережила вуалехвостку на два дня. Невидимая миру нить. Когда
умирают те, к кому привык, что-то обрывается внутри вместе с таксой.
Меньше потерь -- меньше печалей.
Терять друзей, говорят, большое горе. А у кого нет друзей? Мысль улавливаете?
Чужое горе становится своей радостью!
Если честно, люблю ходить на похороны к незнакомым людям. Грех, конечно, но уж
больно приятно! Все в слезах, убиваются, а тебе хоть бы что!
А дети? Как говорится, у-тю-тю! Сколько это "у-тю-тю" выпьет крови, пока на
ноги станет. А встанет, допьет остальное. Наследники. Конечно, наследники, если
родителей в гроб вгоняют.
Возьмем жен. Нет, плюсы есть, кто спорит? На сторону ходить не надо, случайные
связи, как говорится, прямо тут на дому. И еда, и постирана. Есть с кого
спросить за свою глупость. Удобно. Но потерять жену -- такое горе!
Соответственно, не иметь жену -- такая радость!
Вы спросите: "кто же пойдет за вашим гробом?" А этого я не увижу, поэтому,
извините, плевать.
А за вами родные, близкие, собаки, рыбки и все в слезах. Плач, рев, лай. Но и
вы этот реквием не услышите.
Верно, Сигизмунд? Куда подевался? Таракан у меня тут один. Неуловимый мститель.
Сколько раз тапком бил -- все промахиваюсь. Представляете, какой должен быть
глазомер, чтобы в день по сто раз промахнуться? Пусть живет...
Уж не к соседям ли перешел? У них свой есть!
Ничего, Сигизмунд, вернешься, куда денешься: сколько лет вместе. Интересно, кто
за чьим гробом пойдет?
Сигизмунд, накажу! Ты меня знаешь...

Собачьи радости

Марго, добродушная псина черной шерсти с белой полосой вдоль спины жила у
Бунькиных пять лет.
Щенка в ту лютую зиму всучил Юре окоченевший мужик, который трусил
рядом с Бунькиным и, клацая зубами, как азбукой Морзе, передавал информацию:
"Это уникальная порода "бенгальский тигролов". Их нет даже в Бенгалии, чудом
остался один. Отдам с учетом обледенения организма за три тыщи рублей, иначе
при вас дам дуба вместе с собакой. Не берите грех на душу."
Бунькин прибавил шагу: