"Шань Са. Играющая в Го " - читать интересную книгу автора

ведь я была его тенью, его тайной, его лучшим соперником.
Кузену Лу всего двадцать, но он уже старик. Белые пряди волос падают на
лоб. Он передвигается мелкими шажками, сгорбившись и скрестив руки. На
подбородке у него выросла жалкая, как у столетнего старца, бороденка.
Неделю назад я получила от него послание:
"Я еду к тебе, сестричка. Я принял решение обсудить с тобой наше
будущее..."
Остальная часть письма Лу была недоговоренным признанием, словно кузен
макал свою кисточку в бледную тушь. Скорописные идеограммы парят над
строчками, как белые журавли в тумане. Бесконечное и загадочное письмо на
длинном листке рисовой бумаги раздражает меня.

4

С неба все падает и падает снег, не давая нам упражняться. Мороз, холод
и ветер прогнали нас с улицы, и мы сидим по комнатам, играя в карты.
Кажется, здесь, в деревне на севере Маньчжурии, китайцы никогда не
моются, а чтобы защититься от холода, натирают тела рыбьим жиром. В казарме
после наших многочисленных протестов соорудили кабину для мытья, перед
которой выстраиваются в очередь солдаты и офицеры.
В воздухе стоит пар, стены сочатся влагой, на плите в огромном котле
топится снег, и каждый зачерпывает свою порцию горячей воды из мятого
жестяного ведра.
Я раздеваюсь, обмакиваю салфетку в мутную воду и обтираю тело. Рядом со
мной образовался кружок: офицеры трут друг другу спины и обсуждают последние
новости. Я подхожу ближе и узнаю человека, только что вступившего в
разговор: капитан Мори, один из ветеранов, сражавшихся за независимость
Маньчжурии.
Утренняя газета сообщает, что командующий Чжан Сюэлян взял Чан Кайши в
заложники в Сиане [4], где тот шесть лет находился в изгнании [5] вместе со
своей армией. В обмен на свободу от генералиссимуса потребовали, чтобы
Гоминьдан пошел на примирение с коммунистической партией во имя отвоевания
Маньчжурии.
- Чжан Сюэлян - недостойный сын и юбочник, - издевается капитан Мори. -
Наутро после восемнадцатого сентября тысяча девятьсот тридцать первого года,
когда наша армия сомкнула кольцо вокруг Шэньяна, где находился его
генеральный штаб, развратник бежал, даже не попытавшись оказать
сопротивления. А Чан Кайши - записной лжец. Он не сдержит обещания. Этот
человек обнимется с коммунистами - чтобы удобнее было душить.
- Никакая китайская армия не способна противостоять нам, - бросает
реплику офицер, которому денщик старательно трет спину. - Гражданская война
разрушила Китай. Наступит день - и мы завоюем весь его, как завоевали Корею
[6]. Увидите, наша армия беспрепятственно пройдет вдоль железной дороги,
соединяющей Южный и Северный Китай. Мы за три дня возьмем Пекин, через
шесть - будем маршировать по улицам Нанкина, а через восемь заночуем в
Гонконге, и перед нами откроются ворота Юго-Западной Азии.
Болтовня офицеров подтверждает слухи, распространяемые и в Японии, и
среди наших пехотинцев. Правительство проявляет сдержанность, но всем ясно,
что завоевание Китая с каждым днем становится все неотвратимее.
Этим вечером я засыпаю счастливым - тело мое чисто, душа пребывает в