"Эрнесто Сабато. Туннель" - читать интересную книгу автора

незнакомцем: в берлинском квартале, в безвестном итальянском местечке и,
наконец, в одной из библиотек Буэнос-Айреса. Неужели в этих совпадениях не
было никакого смысла? Впрочем, все это уже банально - тот, кто увлекался
музыкой, эсперанто или спиритизмом, поймет меня.
Итак, оставалось самое опасное - встретиться с ней на улице. Как
некоторым счастливцам удается остановить женщину, заговорить и даже завязать
интрижку? Было совершенно ясно, что любая попытка действовать первым
обречена на провал; я сделал окончательный и грустный вывод, сознавая, что,
с моей внешностью и незнанием правил этой игры, у меня нет никаких шансов.
Приходилось рассчитывать на везение (с вероятностью один на миллион) на
то, что девушка обратится ко мне первая. Итак, судьба разыгрывалась в
фантастической лотерее, требовалось выиграть, чтобы получить право
участвовать в ней еще раз, и приз полагался лишь после второй победы. В
самом деле, нужно было каким-то образом встретиться с ней и, что уж совсем
невероятно, заставить ее заговорить первой. От безнадежности этой ситуации
становилось не по себе. Но я продолжал строить всевозможные планы.
Незнакомка спросит меня, скажем, как пройти к автобусной остановке, и,
исходя из ее слов, я проводил не один месяц в одиночестве, размышлениях и
надеждах, изобретая бесчисленные ответы. Я был то красноречивым (что мне не
свойственно), то немногословным, то мрачным, то веселым. Иногда, и это уже
совсем непостижимо, я отвечал ей грубо, не мог сдержать раздражения и во
время одной из воображаемых бесед так резко упрекнул ее за неуместный и
глупый вопрос, что разговор расстроился. От этих выдуманных провалов
становилось совсем тошно, и потом я долго ругал себя, что упустил редкий
шанс; но, к счастью, вовремя возвращаясь к действительности, вспоминал, что
ничто пока не потеряно. Тогда я еще более вдохновенно ломал голову над
новыми, более удачными диалогами. Труднее всего было перейти от бытового
вопроса незнакомки к чему-то возвышенному, например к проблемам искусства
или хотя бы к моей картине. Конечно, когда ты не спешишь и у тебя
соответствующее настроение, можно логически связать абсолютно несопоставимые
вещи, и это не будет абсурдом - на дружеской вечеринке времени полно; если
хотите, вечеринки для того и существуют, чтобы перекидывать мостик между
самыми отдаленными явлениями; в суете столичной улицы, среди бегущих людей,
которые поминутно тебя толкают, о спокойной беседе нельзя и мечтать. И все
же отказаться от нее - значило поставить себя в безвыходное положение. И я
опять принимался сочинять диалоги, самые короткие и емкие, начинающиеся с
ерунды: "Как пройти на Центральный почтамт?" и кончающиеся дискуссией об
экспрессионизме или сюрреализме. Поверьте, это было совсем нелегко.
Как-то во время очередной бессонницы я пришел к выводу, что столь
искусственные построения ничего не дадут, и лучше, поставив все на карту,
смело спросить о главном. Например, "Почему вы не сводили глаз с женщины на
берегу?" Конечно, ночью мы всегда решительнее, чем днем, когда нужно
действовать. Утром, трезво разобравшись во всем, я понял, что никогда не
осмелюсь с ходу задать подобный вопрос. Как обычно, отчаяние толкнуло меня в
другую крайность: я изобрел такой абстрактный сюжет - нечто вроде: "Любите
ли вы искусство?" - что перейти к интересующей меня теме можно было лишь
после долгого общения.
Сейчас уже трудно восстановить в памяти все проработанные версии.
Запомнились лишь самые мудреные, воспользоваться которыми было практически
невозможно. Мои шансы были ничтожными, только при невероятном везении