"Рафаэль Сабатини. Псы господни " - читать интересную книгу автора

пересек ручей. Лежавшая у ног хозяйки собака приподнялась и зарычала на
него, но леди приказала ей лечь и в назидание хлестнула ореховым прутиком.
Дону Педро все же предстояло объяснить, кто он такой.
- Перед вами жалкая жертва кораблекрушения. Испанский галеон разбился
о риф ночью в бурю, и меня выбросило на берег. Только я и уцелел.
Он увидел, как внезапно потемнело ее милое лицо; если в нем и
отразился страх, то неприятия было значительно больше.
- Испанец! - воскликнула она тоном, каким говорят о чем-то злом и
отвратительном.
Он, понурив голову, с мольбой протянул к ней руки.
- Убитый горем. - Он тяжело вздохнул.
Дон Педро тотчас отметил перемену в ее лице: женская жалость
преодолела расовые предрассудки. Она всмотрелась в него внимательнее.
Мокрая одежда и растрепанные волосы были красноречивее слов. Она ярко
представила себе картину кораблекрушения, гибели людей и ужаснулась.
Дон Педро прочел на ее лице эту вспышку сочувствия - он очень тонко
разбирался в людях - и тут же обратил ее себе на пользу.
- Мое имя, - сказал он, не скрывая гордости, - дон Педро де Мендоса и
Луна. Я граф Маркос, испанский гранд и ваш пленник, - с этими словами дон
Педро опустился на колени и протянул ей эфес рапиры, которую все еще держал
в руке.
Она невольно отпрянула, потрясенная таким оборотом дела.
- Мой пленник? - она недоуменно свела брови. - О, нет, право же, нет.
- Если вам угодно, - настойчиво повторил дон Педро. - Мне никогда не
вменяли в вину и, надеюсь, не вменят, недостаток храбрости. Но теперь, став
жертвой кораблекрушения, один во враждебной стране, я никоим образом не
намерен сопротивляться пленению. Я, как гарнизон, вынужденный сдаться,
ставящий при капитуляции одно-единственное условие: сохранение чести и
достоинства. Там, на берегу, у меня был выбор. Я мог броситься в море,
отвергшее меня, и утонуть. Но я, как вы могли заметить, еще молод, к тому
же самоубийство карается вечным проклятием. Я предпочел другое - пойти к
людям, разыскать человека благородного происхождения и сдаться в плен,
вручив ему свой меч. Здесь, у ваших ног, леди, я начал и закончил свой
поиск, - и он протянул ей рапиру, которую на сей раз держал плашмя.
- Но я не мужчина, сэр, - молвила она в явном замешательстве.
- Так пусть же все мужчины вместе со мной возблагодарят за это Бога! -
воскликнул дон Педро и добавил уже серьезнее. - Во все времена не считалось
зазорным, если доблесть сдавалась на милость красоте. За свою доблесть я
ручаюсь, а вы мне поверьте, пока не предоставится случай ее проверить, и,
надеюсь, эта проверка позволит мне сослужить вам службу. А все остальное
скажет ваше зеркало и глаза любого мужчины. Что касается благородного
происхождения, то его сразу не признает лишь слепой или шут.
То, что эта ситуация возбуждает любопытство дамы и льстит ее
самолюбию, не вызывало у дона Педро ни малейшего сомнения. Она столь
романтична, что ни одна женщина, имеющая сердце и воображение, не устоит
перед соблазном. Незнакомку смутила необычность самого происшествия и
предложение испанского джентльмена.
- Но я никогда не слышала ничего подобного. Как я могу взять вас в
плен?
- Приняв мой меч, мадам.